Помахав ярко-желтыми крыльями, «Мос» скользнул вниз и исчез из вида. Денис назвал свою машину «нзиге», что на местном наречии обозначало «саранча», — быстрая, легкая, как ветер, и такая же невозмутимая. Казалась, такая чудесная машина должна летать вечно, — впрочем, как и Денис. Но уже через милю полета, по причине, так и оставшейся неизвестной, машина начала терять высоту. Возможно, он повредил основной трос или неправильно определил направление ветра. Может быть, сделал слишком резкий маневр и потерял контроль над несколькими системами. Как бы то ни было, но его машина врезалась почти вертикально в каменистую почву недалеко от холма Мвакангале и взорвалась. Пламя объяло самолет в считаные секунды. Когда, заметив дым, Коулы поспешили на помощь, они увидела на месте аварии только несколько обгорелых фрагментов. Тело Дениса сгорело практически полностью. От его слуги также практически ничего не осталось. «Мос» представлял собой груду обломков. И только горстка почерневших апельсинов на обугленной земле да тонкий томик стихов с обугленными страницами, выброшенный из кабины во время аварии, — вот все, что осталось.

Потрясенная Хильда Коул упала на колени, согнувшись пополам. Позднее у нее случился выкидыш — она потеряла ребенка. Так это страшное утро в Вои унесло не две, а сразу три жизни. Три души отправились в мир иной. По счастью, я избежала печальной участи.

Глава 61

Глава 61

Карен похоронила Дениса на ферме — как он того и хотел. На вершине холма Ламвия, одного из самых высоких в Нгонской гряде. Склон был настолько крутой, что гроб с трудом доставили к месту захоронения. Карен шла впереди и во время церемонии стояла рядом с могильной ямой. Когда Дениса опускали, я заметила, что внутри глина столь ярко-красного цвета, что напоминает рваную рану. Я стояла в общей группе друзей, оцепенев от горя, так что едва могла говорить.

День выдался на удивление яркий и светлый. Бросишь взгляд вниз с холма — красновато-золотистый склон, поблескивая, скатывался в желтеющую травой равнину. Дорога бледной паутинкой вилась вдалеке, уходя за горизонт, и терялась в облаках. Она напоминала извивающуюся тонкую змею, стремительно уползающую в сторону Килиманджаро. Вокруг могилы Дениса буйно росла трава. Пара горделивых орлов парила над нами, описывая круги. Их тени скользили по траве, рисуя причудливые фигуры.

Попрощаться с Денисом приехали его друзья, знакомые, помощники со всех концов страны. Из Найроби и Джилджила, из Элдорета и с озера Найваша. Сомалийцы и аборигены-кикуйя, белые жители высокогорий, охотники, носильщики, странники, поэты. Все они любили Дениса и восхищались им. Он всегда оставался самим собой, и его уважали за это, как уважали орлов за то, что они — орлы, а траву за то, что она — трава.