Почему нам кажется, что внутри нас есть какое-то пространство? — с удивлением думала Роузи. Когда там все забито внутренними органами, тканями, жидкостями, чем еще? Такое чувство (такое чувство возникло в ней сию секунду), что тело — система пещер, ветвящихся туннелей, чуть освещенных или темных, неизведанных.

— Хм, — сказал Споффорд.

— Не так-то оно просто, — ответила она.

Роузи вернулась из своего внутреннего космоса, своих Карлсбадских пещер[464] в этот жаркий солнечный день, в окружение белых акаций. Она вдыхала их запах, вдыхала присутствие Споффорда. И тут она ощутила (даже не в себе, а в лесе, в этом огромном мире) сдвиг, пробуждение, шевеление дракона. Привет?

— Так, — произнес Споффорд. Футболка натянулась на его груди и снова примялась. Он почесал покрасневший комариный укус на загорелой руке. Роузи вспомнила свой сон. — Что, закончили?

Он, улыбаясь, взглянул на нее, не то чтобы растерянно (раньше она видела его смущенным и пристыженным, но полагала, что вряд ли увидит его растерявшимся), а как-то устало — он устал от этой игры.

— Не знаю, — сказала Роузи. — Думаю, я забралась слишком низко.

— Эй, — сказал Споффорд. — Это опасно.

— Ну, — ответила она, — сам и виноват.

Она поерзала на гладком кожаном сиденье машины и сняла с ног (все еще тяжелых и теплых) босоножки. Он, все еще улыбаясь, смотрел на нее, радуясь за нее, и сам был счастлив; внезапно Роузи ощутила приснившуюся ей полноту чувств, такую всепоглощающую радость и триумф, что она рассмеялась.

— Чего?

— Ди сюда. — Она расстегнула верхнюю пуговицу его тугих джинсов, и вместе им удалось вскрыть толстую оболочку, содрать шкуру, защищавшую темную мякоть.

Большой. Не такой большой, как фрукт из ее сна.

— Эй, — нежно произнес он через какое-то время. Теплые руки на ее волосах, на щеках. — Поосторожнее. А то...

— Ой. Ой. Прости, — прошептала она. — Меня немного занесло, хм.

О лето, подумала она; слава богу, хоть немного счастья, и забудь о прочем. Она позволила ему поднять себя и свою блузку. Succor. Она плыла по течению, свободная и наполненная, впервые за целую вечность.

— Я этого не планировала, — сказала Роз Райдер Пирсу. — Правда.

Будь это обвинением, вызовом, Пирс бы не знал, что ответить, но ее слова звучали как извинение, хотя и не перед ним.