— Ты любишь Бога?

— М-м, да, конечно, — сказал Пирс.

— Я люблю Бога. Он может что хочешь вылечить. Даже эпса-лепсию.

— А, — откликнулся Пирс. — Скажи мне вот что. Тебя укладывают спать после обеда?

— Обычно да, — ответила она. — Но. Сначала рассказывают истории.

— А. Ладно.

— У тебя есть истории?

— Ну, я знаю несколько.

— Нужна настоящая, — заявила она. — Из книжки.

— Хм. Ты знаешь, у меня детей нет, и у меня книжки... понимаешь, не такие.

— Ну-ка, посмотрим, — сказала она.

Она слезла со стула, который был высоковат для нее (почему мы не помним свою жизнь в мире, где все ненормально огромно — столы, стулья и ложки, — а дверные ручки слишком высоко и браться за них неудобно?), и пошла смотреть.

Наверное, Сэм выбрала то, до чего смогла дотянуться и что сумела ухватить: вытянула из стопки потрепанную книженцию в мягкой обложке, убедилась, что картинки там, во всяком случае, есть, и вручила ее Пирсу.

— Эту? — спросил Пирс.

Сэм попался сборник популярных некогда комиксов — «Малютка Енос: Затерянный среди миров»[480] за 1952 год. Пирс получал такие на дни рождения; отец присылал их в Кентукки из Бруклина, по крайней мере так в то время думал Пирс; на самом деле покупала их мама и заворачивала в посылочную бумагу. В первые годы его жизни, в Бруклине, Аксель каждый день читал ему про Еноса в «Нью-Йорк уорлд»[481]. Взяв сборник из рук Сэм, Пирс тут же вспомнил его содержание и те времена, когда он еще читал комиксы (Пирс сохранил перехваченные резинками стопки — книги со сломанными корешками): вот она, отрада, перешедшая чрез годы.

— Тебе понравится, — сказал он; Сэм не стала бы с ходу такое утверждать, поэтому промолчала. Они уселись рядом, и Пирс раскрыл книгу на середине.

— Начни с начала, — сказала она.

— Да тут все равно, где начинать, — пояснил он. — Это бесконечная история.

Так, вот Малютка Енос в своем чечевицеобразном звездолете, как обычно, несется над неровной поверхностью планеты; у него за спиной садится местное сонное солнце. Енос немного испуган (глаза навыкате и скошены влево — вдруг оттуда грозит опасность, может быть, звездолеты утров ощетинились оружием). Он приземляется. «Куда это меня забросило?» — удивляется он, как всегда, хотя каждый раз оказывается в такой же пустыне среди редких звезд, из-за горизонта выбирается полумесяц, полуприкрыв всеведущие глаза, а вдалеке еле виднеются грибовидные города и деревни, куда Енос так никогда и не попадет; над круглой головой в круглом прозрачном шлеме парит извечный вопросительный знак, который порой пускается в собственные приключения.