— Она одна туда уехала? — спросил Пирс.

— Нет-нет. Поехал Пит Терстон и еще кто-то... Рэй вроде бы собирался.

Она говорила, как ребенок рассказывает истории — называя имена, которых слушатель наверняка не знает.

— Майк Мучо? — спросил Пирс.

— Да. Меня тоже приглашали. Помогать ему с дочкой. Бедняжка. Но я не могла, потому что только вот его забрала.

Она бросила взгляд на манежик.

Пальто Пирс не снимал, и его вдруг ошеломила жара, стоявшая в квартире; почему такие, как она, вечно зябнут.

— Что ж, наверное, я... — произнес он, встал и поглядел на часы.

Она смотрела, как он нерешительно ступает по линолеуму. Потом сказала:

— Может, вы мне скажете? Зачем вы ее ищете? Ей нужна ваша помощь?

Зачем — не ее дело; Пирс попытался выразить это лицом и понял, что не преуспел. Она продолжала смотреть на него испытующе, а может, умоляюще, и он почему-то отвернулся, не выдержав этого взгляда.

— Ну, мы с ней. Были. Как бы, ну, близки. И я о ней беспокоился. — Он взглянул на мальчика, томившегося в маленькой тюрьме. — Далеко это, не знаете?

— Не знаю. Никогда там не была.

— Доктор Уолтер, — сказал Пирс. — Ретлоу О. Уолтер.

— Послушайте, — сказала женщина таким тоном, что Пирс немедленно повернулся к ней. — Вам нельзя останавливаться. Раз уж вы начали, раз добрались досюда.

Она протянула руку и коснулась рукава его пальто.

— Не переставайте идти за ней. Не останавливайтесь. Такой, как она... нужно, чтобы вы не отказывались от нее.

— Был бы я ей нужен, — возразил Пирс, — она бы не уехала. Туда. В такую даль.

— Но вы же не знаете, — сказала женщина и встала. — Может, она не могла остаться. Может, она не знает.

Он стоял неподвижно с ключом зажигания в руке. Вспомнил свой домик у реки. Вспомнил Роузи Расмуссен и Сэм, которую та потеряла.