— А молодец! Молодец! Пойдем-ка!

Прошел, взял Библию, стал листать, а там через каждую главу по красненькой, по красненькой!

— Вот видишь, служба, как государя-то обманывать, — покачал головой государь. — Не врал бы мне, все они твои были бы, а теперь они опять мои! Я их нищим по дороге раздам. Они хоть праздно живут, Христа помнят, каждую минуту его поминают.

С тем и уехал государь. А смотритель так и остался с Библией, но без красненьких.

Сахаров вздохнул, налил третью рюмку, опрокинул, зажевал и сказал:

— Ну, то государь император, у него и ум государев... государственный.

— Да, а у наших владык за нас, молитвенников и печальников, мозг консисторский, сиречь канцелярский, впрочем, и с царем Николаем, наверное, тоже байка, — вздохнул Лаврский.

— Почему? — спросил Николай взрывчато.

— А не любит, говорят, наш помазанник божий деньги-то бросать на ветер. У него копейка на счету. Ну ладно, анекдот анекдотом, то ли был, то ли не был, а вот вы про молитвенник расскажите. Как он у вас все-таки оказался? Такие награды спроста не даются. А? Леонид Иванович?

— Да, — протянул Сахаров, — да, любопытно. Молитвенник. Очень любопытно.

Пришлось рассказать все. Лаврский слушал, опустив голову, а потом спросил:

— А вы все это не записали? Ну как же, писатель и упустили эдакое. Ведь готовая сценка из «Ревизора» или «Мертвых душ». Как это вас Лебединский учил? А? Повторите-ка, я забыл.

Николай промолчал.

Сахаров усмехнулся и сказал:

— «Ничего не говорить. Ни худого, ни хорошего. Молчание — первое условие, иначе пропали». Ах ты...

— Видите, даже хорошего тоже нельзя сказать, — зло улыбнулся Лаврский, — знает профессор, какое у нас хорошее. Говорите, с лица спал? Так что же тогда о нас-то, грешных, говорить?

— Вот так вы никому и не верите, — сказал Николай невпопад, но больно его уж взрывал тон Валерьяна.

— Нет, почему же, — пожал плечами Лаврский, — я вам, например, или Леониду Ивановичу очень даже верю.

«Да, — подумал Николай тяжело, — остер и злоязычен. Над всем смеется, а вот сочинения по богословию пишет образцовые, на пятерку. Перед всем классом читают. Как это связать?»

Он молча посмотрел на Валерьяна. А Валерьян вдруг что-то понял — подошел, обнял его за плечи, вернее, только дотронулся до них и сразу же опустил руку.