— Убью, стерва! — Но тут увидел Неймана со стаканом в руке. — Дай! — приказал он ему. Тот отстранил стакан.

— Одну минуточку! Ларешница Глафира работает у тебя?

— Так я ее, стерву, убью, — сказал начальник спокойно и сел на кровать. Глаза у него были красные, как у кролика. — Заключенным водку продает. Это как? Убью и не отвечу. Ну что ты выставил его как... дай!

Он опять протянул руку, но Нейман опять отвел стакан и спросил:

— Сегодня ее смена?

— Она сейчас придет, — сказала жена, — она должна будет принести.

Начальник еще посидел, посмотрел на Неймана, и до него что-то дошло. Он вдруг встал, прихватил на себя одеяло и молча вышел из комнаты почти трезвой походкой.

— Извините, — сказал он уже из коридора.

Наступила неловкая пауза. Жена подвинула к себе стул и села. Она глядела то на пол, то на Неймана. Тот тоже взял стул и сел. Так они и сидели друг против друга. «Ну как будто конвоирует, сволочь», — подумал Нейман и сказал:

— Воды у вас можно попросить?

— Можно, — ответила она, но не двинулась. «Ах ты стерва! — опять подумал Нейман. — Вот стакан с водкой стоит, выпить разве?»

— Такая у вас жара, — сказал он. — Ехал на машине, так пыль на зубах скрипит.

Она молчала и глядела то на пол, то на него. Вошел начальник. Он был уже в мундире.

— Извините, — сказал он строго. — Вчера поздно лег. Работа. Вы по делу?

— Не в гости, конечно, — ответил Нейман. — Надо допросить свидетельницу.

— Ваши документы? — так же хмуро спросил начальник.

— Так-таки сразу же тебе и документы? — улыбнулся Нейман и подал служебное удостоверение. Начальник взглянул и отдал обратно.

— Извините, — сказал он угрюмо. — Тут у нас вчера немного...

— Ну, дело житейское, — великодушно махнул рукой Нейман. — Так у меня дело к ларешнице.

— У нас их три. Ах да, вам Глафиру нужно, сейчас приглашу.