Он осекся, глядя на ее улыбку.

— Сэм, я поняла, — мягко проговорила Теодора. — Я согласна. Единственная просьба — сделай так, чтобы я не знала о твоих любовницах.

* * *

Обед следующего дня

Самуэль приехал в мастерскую в состоянии, близком к обморочному. Кристианна позвонила утром и попросила о встрече, он решил не сопротивляться, хотя не знал, о чем говорить. Он предположить не мог, что Теодора в курсе его похождений, и теперь, несмотря на то, что виноватым себя не считал, не понимал, как ему себя вести в новой реальности. Новизна реальности заключалась в том, что мисс Барт не закатила ему истерику и не поставила ультиматум. Она всего лишь попросила скрывать измены более тщательно. Он не понимал, как действовать в этой ситуации.

Мастерская встретила его унылым полумраком. Еще месяц назад Сэм бы сказал, что освещение загадочное и вдохновляющее, но сейчас оно нагоняло тоску. Тоску настолько беспросветную, что первым делом он дошел до бара, достал оттуда бутылку коньяка и плеснул в рокс. Сделав несколько коротких глотков, он закашлялся. Перед глазами еще стояло строгое, но спокойное лицо Теодоры и ее слова. Мысли путались, алкоголь должен был внести какую-то ясность в происходящее, но коньяк лишь разбередил чувства. Грудь пылала, хотелось броситься в воду, но Сэм сдерживался. Из последних сил.

Он чуть не уронил бокал, когда услышал скрип двери. Прошел ближе к выходу, опомнился, поставил бутылку на стол, рядом рокс, повернулся и натянул на лицо безразличное выражение. Кристианна застыла на входе. Сэм запоздало сообразил, что не брился уже несколько дней, а она не привыкла видеть его в таком состоянии. Наверное, он выглядит на все шестьдесят. Он даже не попытался улыбнуться, лишь махнул ей рукой, мол, проходи. Она тоже изменилась. Похудела, осунулась. Макияж был не в состоянии скрыть почти черные круги под глазами — свидетельство бессонных ночей и слез. Раньше при виде помощницы у него начинала бурлить кровь, но сейчас их объединило мрачное прошлое, и при мысли о сексе с ней становилось не по себе.

Молодая женщина аккуратно закрыла за собой дверь.

— Они нашли твои акварели из всех домов, где были убиты дети. Из других домов он брал то, что хотя бы отдаленно напоминало живопись, — проговорила она, медленно проходя в глубь помещения. — А еще сотни, сотни, сотни рисунков. Я никогда не заходила в его кабинет. Ох, если бы я сделала это раньше! София была бы жива.

— Ты не виновата, — с трудом проглотив комок в горле, пробормотал Сэм. — Виноват только один человек. И он уже ответил за все.