В Италии еще в 1940-х возник неореализм («Похитители велосипедов», «Рим — открытый город», «Ночи Кабирии») — движение, смещающее фокус на простых людей и их насущные социальные проблемы, что, несомненно, внесло свой вклад в появление таких фильмов, как «Марти», среди главных картин Голливуда. Вскоре на смену неореализму придет французская «новая волна», и 1960–70-е уже во всем мире, включая Голливуд, станут десятилетиями «жизненного» кино с его минималистской структурой и переосмыслением мифов прошлого (например, ревизионистский «Бонни и Клайд»), акцентом на экзистенциальных тревогах, отчаянии и унынии, невротических тупиках («Познание плоти») и бунтом против диктата устоев («Беспечный ездок», «Полет над гнездом кукушки»). Плеяда культовых режиссеров «Нового Голливуда» (Коппола, Скорсезе, Кубрик, Аллен, Спилберг и другие) вырастает на двух немаловажных факторах: кино как академический предмет появляется в вузах, а приход телевидения в каждый дом позволяет впитывать киноязык и нарративные техники с детства.

Процессы цикличны, и 1980-е становятся десятилетием блокбастера, благо технологии обеспечивают новый уровень сказочной саги, а зритель изголодался по увлекательным мирам и проживанию чужих невероятных жизней. Мы получаем сагу «Звездные войны», «Индиану Джонса», «Инопланетянина», «Бегущего по лезвию», киновариант «Стар Трека», франшизы «Терминатор», «Чужой», «Назад в будущее», «Крепкий орешек», «Безумный Макс», популярнейших «Охотников за привидениями» и пр. Даже в жизненных жанрах их создатели оттачивают концепции (приземленное фэнтези «Большой» и «Поле чудес», ромкомы и любовные истории «Тутси», «Во власти луны», «Красотка», драмы «Человек дождя», «Свидетель»).

В 1990-х, на мой взгляд, наблюдается развитие жанрового кино, углубление/усложнение жанровых концепций («Тельма и Луиза», «Непрощенный», «Четыре свадьбы и одни похороны», «Когда Гарри встретил Салли», «Бойцовский клуб», «Подозрительные лица», «Матрица», «День сурка», «Эдвард Руки-ножницы», «Привидение», «Семь», «Телохранитель», «Красота по-американски»), жанровых структур («Жестокая игра», «Беги, Лола, беги») и жанровых комбинаций («Парк юрского периода», «Форрест Гамп», «Титаник»). Второй «Терминатор» переплюнул первого по глубине и уровню философской концепции. Спилберг неожиданно снимает черно-белый «Список Шиндлера». Такие авторы, как братья Коэны, Тарантино и Жан-Пьер Жене, работают в неповторимой манере, но с жанровыми конвенциями, к которым, очевидно, питают любовь и в которых находят вдохновение, — в отличие, скажем, от жестокого к зрителю и к жанру Михаэля Ханеке.