Торк, как старший в группе, распоряжается и командует своими воинами, общается с народом через тех инициативных женщин и мужика, пока, авторитетный прежде, кузнец залечивает раны. Я уже отстраняюсь от обязанностей Повелителя, вчера так всем и объявил, что теперь, когда караван дошел до первых представителей города, все вопросы решаются с ними. И с питанием, и с лечением, и со всем остальным, но народ еще не совсем понял, что мне уже не до них. Сначала обращались через своих представителей только ко мне, как, к своему Повелителю. Однако, я каждый раз терпеливо отводил вопрошающих людей к гвардейцам и показывал, у кого и что надо спрашивать.

Я не забыл про кузнеца и специально подвел Торка к нему познакомиться, попросив первым делом свести Глория с Водером, ведь им есть, о чем поговорить. Как говорится, рыбак рыбака…

Кузнец смотрит недоверчиво, прислушивается к моим словам, но не спорит, понимая, что сам виноват в своих проблемах со здоровьем, пойдя на поводу у манипулировавшей людьми и умениями хозяйки.

Зато он видит, что главный гвардеец соглашается со мной и обещает любое содействие моей просьбе. Видит уважение, с котором отзываются о самом талантливом кузнеце города и понимает, что — это не пустые слова и обещания.

— Старина, пора тебе получить повышение в Гвардии, хватит пропадать на границе месяцами, Абель будет счастлива видеть тебя дома каждый день, — замечаю я ему, когда мы возвращаемся обратно к палатке, около которой двое гвардейцев проверяют оружие друг у друга, — Давай дорогу парням, — и я киваю на слушателей, — Будешь тренировать молодежь или увольняйся со службы. Жене теперь постоянно требуется силовая поддержка, когда она с подругами проводят сделки с квартирами и домами. Там — большие деньги, а ты, свое уже послужил.

— Посмотрим, — усмехается приятель и, вспомнив жену, теплеет лицом.

Я стараюсь разговаривать с Торком так, чтобы его нельзя было заподозрить в тайном сговоре с магом, постоянно находясь рядом с другими его подчиненными, так, чтобы слышали все и все.

Народ переселенский смотрит с открытыми ртами на бравых гвардейцев, понимая, что с такими воинами защитникам башен, Крысам, ничего не светит в открытом бою. Приходит понемногу понимание, что, все рассказы магов о том, что люди только по своей глупости ходят жить своим умом, что, они ничего не смогут делать, как следует, что — все это байки.

Когда гвардеец подскакивает на лошади к нашему лагерю, даже по тому, как он лихо спрыгивает из седла, как держит оружие, ходит и ведет себя, как он одет и вооружен, по всему видно, что он — очень серьезный и крутой воин. Понятно, что они — лучшие, разведка гвардии, такие, в себе уверенные, немногословные и понимающие друг друга с полу-жеста, настоящие псы войны. Ракс рядом с ними похож на безобидного увальня, а он, далеко не самый бестолковый воин в крысином войске, скорее, точно, входит в число самых лучших бойцов.