– Это моя пицца. Я думал, ты – моя пицца.

– Ага, это я понял, – кивнул Логан.

– Не возражаешь, если я впущу курьера? – осторожно спросил Дейв, как будто его держали в заложниках.

Логан сделал шаг назад и снова поднял вверх ладони, как идиот:

– Я не займу много твоего времени.

Дейв впустил парня с пиццей, и в ожидании, пока тот поднимется, они неловко смотрели друг на друга.

– Какая пицца? – спросил Логан.

– Моя любимая, из местной пиццерии, – ответил Дейв. – Она называется «Сочные полоски». Кусочки курицы и сладкий соус чили. Ты голоден? Я все не съем.

– Умираю от голода, – честно признался Логан. – Но ничего, я не буду…

– «Сочные полоски», семейная, для Дейва? – донесся от двери низкий голос, и Логан с Дейвом улыбнулись, невольно испытав общее радостное предвкушение, что немного подняло обоим настроение.

Так Логан оказался сидящим на полу в квартире бывшего бойфренда Саванны, пьющим пиво и уплетающим отличную пиццу, будучи при этом до странности довольным собой.

– Моя девушка хочет писать что-то в таком… жанре. – Логан указал на мольберт. – Моя бывшая девушка. – Он окинул взглядом комнату. – Я сказал, что она может писать у нас в гостиной, как ты. А она заявила, что ей нужна студия.

Ему хотелось, чтобы Дейв сказал: «Ну и запросы!»

– Да, я занимаюсь этим здесь только потому, что Саванна уехала. В противном случае мне нужно было бы личное пространство. Это светлая сторона ее отъезда. У меня вдруг появилась собственная студия. Твоя девушка не сможет писать, когда ты дышишь ей в затылок.

– Я бы не стал этого делать.

– Она стеснялась бы писать в твоем присутствии. – Дейв отломил кусок курицы от пиццы и продолжил говорить с набитым ртом: – Особенно если только начинает. В этом вся штука с живописью. Она сразу видна.

– О! – произнес Логан. – Она ничего такого не говорила. Я мог бы уходить из дому. Оставлять ее одну.

– Конечно, – сказал Дейв. – Но вероятно, у нее в голове засела мысль, что студия – это ответ на обуревающие ее страхи. Она хочет писать картины, но боится взять в руки кисть.

– С чего ей бояться?

– А вдруг не получится? – сказал Дейв. – Вдруг она не сможет изобразить на холсте то, что у нее в голове и в сердце. Может быть, она боится испугаться. Вдруг страх парализует ее настолько, что она вообще ничего не сможет сделать, а будет просто стоять перед мольбертом с кистью в руке и чувствовать себя мошенницей.