— Внимание первой тройке! Заходим на первую цель, — вслед с отданной командой в душе поднимается злорадное ликование. Капитану, как и всем, врезалось в мозг напутствие командующего: мы должны быть хитрыми, подлыми и вероломными. Таковы правила, которые принесли они. Теперь их салом будем бить по ихним сусалам.

— Я пришел к тебе с приветом! — начинает декламировать капитан, заходя в режим пикирования и внимательно следя за прицелом. Внизу как раз эшелон сворачивает на одну из веток ближней «скобки». Ему нужен дальний конец, по середине и второму концу ударят ведомые.

Штурман в ответ на стихи издаёт одобрительный смешок.

— Рассказать, что солнце встало. Сброс!

Пара ФАБ-100 срывается с подвесок. За ней тут же вторая. Дюжина бомб с усиливающимся свистом, который лётчики, конечно, не слышат, несётся на короткое, в одно касание, свидание с землёй. И всеми, кому «повезёт» оказаться рядом.

— Что оно горячим светом

— По листам затрепетало! — пилот, штурман и радист восторженно орут хором. И друг другу и по эфиру.

— Есть попадание! — влезает штурман, когда остальные переводят дух.

Выводя самолёт из пологого пикирования с поворотом, капитан поворачивает голову. Его затапливает волна ликования. Есть не только попадание, разорвавшее эшелон на две части, есть и угодившие рядом. Большая часть эшелона завалена набок.

— Седьмой! — вызывает капитан и, получив ответ, отдаёт команду. — Скинь одну кассету.

Две пешки уходят на разворот, одна отделяется и заходит на эшелон. Через несколько минут облако мелких бомб накрывает эшелон, корёжит и рвёт его в клочки. Впереди тем же самым занимаются ещё три тройки. Рвут узел, соединяющий «скобки», и вторую «скобку».

Трясёт землю, вверх летят комья земли, искромсанные осколками шпалы и покорёженные рельсы. Иногда части человеческих тел с остатками формы цвета фельдграу. Команды бомбить эшелоны не было, но стояло их много, и стояли они на путях. Постояли бы в сторонке, может, и уцелели бы.

Обратно воздушная эскадра возвращается на высоте не больше километра. Сначала на высоте в четыре километра уходит на восток, сбивая след, снижается и сворачивает на юг. Теперь сверху их заметить крайне затруднительно.

Зато замечают снизу. Корнеев не смог пройти мимо соблазнительной колонны. Танки, грузовики, бронемашины… жалко бомб не осталось. Корнеев, трясясь от смеха, ведёт эскадрилью неровной цепочкой вдоль колонны. По колонне густой метлой проходит шквал пулемётного огня. На высоте около километр, да сбоку, это можно делать безнаказанно.

Смеялся капитан от выкрика одного из товарищей.