Немчура растерянно переглядывается.

— Ферштеен ду нихт? — Не понимаете? Подскакиваю к танку, хлопаю по люку в башне танка, — Вас ист дас, суки?! Что за херня, я вас спрашиваю?!

Делаю знак нашему механику, танкисты тоже крутятся рядом. Шустрый сержант понимает без слов, запрыгивает в машину. Через пару секунд открывается боковой люк в башне.

— Комм цу мир, морда фашисткая! — грубо, за плечо подтаскиваю гауптмана ближе к башне.

— Это что, блядь, за хуйня?! — ору ему в морду. Немец растерянно хлопает белёсыми ресницами. Опять не понимает. Перевожу дыхание, надо успокоиться…

Мои командиры, моя свита, свита Никитина, сам Никитин, генерал Михайлин с адъютантом, — вызвал и его, как главного по новым вооружениям, — стоят с непроницаемыми лицами, но откуда-то сзади уже раздаются сдавленные смешки.

— Хий зи мал! Сюда гляди, Фриц! — тычу пальцем в люк. — Машиненгевер, цвёльф унд зибен, пробьёт, сука, насквозь!

Люк, действительно, тонкий. Всего сантиметра полтора, сталь такой толщины прошьёт любая пушка любым снарядом. И ДШК пробьёт.

Обхожу танк с другой стороны и ахаю. С другой стороны тоже, блядь, такой же люк. Это полный пиздец! А внизу они такой же люк не прорезали? Чтобы любая мина весь танк просквозила? От нижнего люка до верхнего? А подать мне сюда немчуру! Два конвоира из погранцов подтаскивают немцев ко мне, как нашкодивших щенков. С трудом сохраняют непроницаемое лицо.

— Найн, найн, — лопочет гауптман на мой вопрос и начинает что-то долго рассказывать. Внимательно слушаю, остальные тоже напряжённо прислушиваются, а я внимательно присматриваюсь. Тот, кто слушает — пытается что-то понять, значит, с языком знаком. А у кого лицо отстранённое, с теми я при случае разберусь.

По мере длинного рассказа с жестами и возгласами типа «пух-пух!», — стрельбу изображает, — начинаю натурально багроветь от праведного гнева.

— Нет, вы слышали? — обращаюсь к своим. — Вы это слышали?! Для стрельбы, блядский высер, из личного оружия! Ты понимаешь, морда фрицевская, что несёшь? Вы на утиную охоту сюда приехали?! Что, блядь, за неуважение к Красной Армии?! Фердамтте шайссе!

Хватаюсь за голову и снова, мешая немецкую и русскую речь, ору на немца. Двое его подчинённых давно забились бы в уголок. Энкавэдэшники не дают.

— Это такой хитрый план Гитлера? А что? Снаряд ба-бах в бок! И насквозь через всю башню, даже взорваться не успеет. Главное, пригнуться вовремя…

Мои командиры уже не могут сдержать улыбок. Кто-то за их спинами уже подвывает от восторга. Что-то я своего Саши не вижу…

— А что, товарищи? — обращаюсь к своим ребятам. — Классная штука на охоту ездить. Картечница есть, пуля броню не пробьёт, а то мало ли. Вдруг соседний охотник сдуру в твою сторону шмальнёт. От медведя можно спрятаться. Хулиганов всяких шугануть.