Мы, конечно, не древность, но звание генерала обладает особой аурой для красноармейца. Не должен он даже заподозрить, что генерал может оказаться дураком или изменником. Огромный авторитет высших командиров — стратегическое оружие. Цемент, скрепляющий армию.

Вот и стою между двух огней. Идиота нельзя оставлять на должности. Ни на какой. И сделать с ним ничего нельзя, только нервы потрепать. Трибунал его… нет, не оправдает, но наказание будет мягким. Типа понизить в должности или что-то такое. И меньше полка ему не дашь. Только полк мне тоже жалко.

— Назначайте комиссию по этому делу, Евгень Арсентич, оформляйте бумаги и отправляйте в Минский трибунал. Там решим, что с ним делать… — смотрю на «отличившегося» генерала, раздумываю. Это половинчатое решение. Предвижу, что трибунал решит. Тот мальчишка, если выживет, может считать, что легко отделался. Трогать его я не дам.

— Товарищ генерал-майор, — да, к этому фрукту обращаюсь исключительно официально, — отойдёмте на два слова.

Отходя на несколько метров в сторону, ближе к выходу, дружески приобнимаю его за плечи.

— Вы мне просто скажите, — смотрю проникновенно в рыбьи навыкате глаза, — вы ж должны понимать, что кругом не правы.

— Я могу быть десять раз не прав, товарищ генерал армии, — опять неприятно сжимает узкие длинные губы генерал, — но лейтенант обязан был выполнить мой приказ…

Тум-д! И сразу за характерным звуком удара другой: д-дум! В первом звуке виноват я, во втором голова брякнувшегося на пол генерала. Сидящие за столом вскакивают, вытаращив глаза. Мой Саша телепортируется за моё правое плечо. Не сдержался и незачем. А рука у моего генерала тяжёлая. Челюсть этому рыбоглазому точно свернул.

Отлетевший на пару метров генерал-майор, — пока генерал-майор, — спустя несколько долгих секунд начинает слабо возиться.

— Саша, пистолет, — адъютант тут же обезоруживает комдива.

Комкор и остальные командиры смотрят на меня, в их глазах — ничего, одно ошеломление. Небось думают, сорвался командующий, опустился до рукоприкладства. Сейчас. Три раза. Не, руки давно чесались, но…

— Евгень Арсентич, вызывай медиков, — комкор бросает взгляд-приказ адъютанту, капитан уносится из штаба.

— Теперь дальше. Оформляйте ему боевую травму. Ну, что-то вроде близкого разрыва и удар в лицо каким-нибудь обломком. Засуньте его в госпиталь. Пусть врачи найдут у него какую-нибудь болезнь и комиссуют нахрен. Мне такие командиры даже в комбатах не нужны.

Торопливо входят парень с девушкой с медицинскими знаками в петлицах, оба сержанты. С носилками. Начинают хлопотать вокруг слабо стонущего генерала. Им уже что-то вкручивает мой адъютант. Понятно что.