— Чушь. Их было от силы тысяч семь-восемь.

— Главное, что они не ушли. Все теперь благодарят богов. И вас.

— Замечательно. Удачи им в этом. — в голосе моем звучали скука и усталость.

— Возможно, мне следует пригласить нескольких друзей на ужин.

— Сколько угодно. Как только я уеду, вы можете пригласить хоть весь Мелиодан.

— Благодарю за разрешение, но я о другом. Вам бы встретиться с ними, стратег. Принять благодарности.

— Обойдусь. Мне достаточно ваших благодарностей.

— Но, стратег… — женщина оказалась у меня за спиной, что немного нервировало. Она была рядом так, что я мог ощутить аромат духов, навевающий мысли о персиках. — Благодарность они выразят не только словами. Речь о деньгах. О возможной помощи вашему делу. Будет несколько десятков человек. Без оружия. Без слуг.

— Интересно. Они что-то от меня будут хотеть?

— Возможно. Но кто мешает вам отказать им, если просьба будет неуместной?

— Ладно. Можно организовать нечто подобное, но меры безопасности прежде всего. И сначала я встречусь с Нотерионом.

— Как пожелаете. — Атна, судя по удалявшемуся голосу, собиралась покинуть комнату. — Через час устроит?

— Более чем. — слукавил я. С удовольствием бы перенес встречу часа на три, хорошенько отдохнув. Однако не хотелось показаться вдове человеком праздным.

Проведя в кресле еще минут тридцать я таки поднялся, приступив к маскировке. Вместо торжественной брони стратега меня облачили в кольчугу простого солдата, шлем и плащ из грубой шерсти. Два десятка легионеров вскоре покинул дом Дацинисов, петляя по узким улочкам города. Ведь даже суровый стратег может дать своим людям отдых. Я шел рядом с Ганом и Дарусом, стараясь скрыть свое лицо. Впрочем, уже начинало темнеть. Мы шли в броне, со щитами и такое не было чем-то удивительным на границе, да ещё и вечером.

— Кто идет? — спросил один солдат городской когорты.

— Двадцать первый Сношающий варваров. — ответил Ган. — Сдриснули с дороги. Герои идут.

— Удачно нажраться, герой. — усмехнулся солдат в ответ без какой-либо агрессии.

Здание театра было довольно большим по местным меркам. Этажа три, наверное. Сквозь узкие окна под самой крышей лился свет. Театр крытый. Видимо, зимы тут вполне холодные.

Мы отдали на входе какие-то там монетки сухонькому мужичку лет тридцати, который все пытался нас предупредить писклявым голосом, что спектакль уже идет давно.

— Значит мы пришли на самое интересное. — спокойно ответил Ган. — Актрис после зрелища снять дорого стоит?