— Имми, сыграешь с нами в «Монополию»?

— Начинайте без меня.

Она уже собиралась набрать номер Евы, когда ее телефон зазвонил и на экранчик выскочила фотография Эшли: широко раскрытые глаза и слегка склоненная набок голова. Как она там очутилась? Наверно, сама Эшли и поставила.

— Привет, Эшли, а я как раз пыталась до тебя дозвониться.

Голос девушки звучал приглушенно, как будто ее рука прикрывала микрофон.

— Я видела, потому и перезваниваю. Что случилось?

— Где ты? Я тебя почти не слышу. Можешь говорить громче?

— Я у Евы вместе со всеми остальными.

— С кем?

— Да со всем офисом.

— Что ты такое говоришь?

— Ева сказала, чтобы мы пришли работать к ней домой.

— Я ничего об этом не слышала.

— А она велела тебе не говорить. Сказала, что тебе, наверно, придется присматривать за своими детьми, поэтому нет смысла тебя дергать.

— Как вы туда добрались? Ничего ж не ходит.

— Пешком по большей части. Папа Сабины разрешил ей взять его большой внедорожник, и она подобрала часть народа из Верхнего Ист-Энда, но они застряли в сугробе и поэтому сильно опоздали.

Имоджин не знала, что и сказать. Не может быть, чтобы Ева вдруг просто раздобрилась и дала ей возможность провести снежный денек с детьми. Скорее, хотела выставить ее ленивой дурой, которая не работает сейчас вместе с остальными, а сидит дома.

— Я с утра сделала рассылку всему штату, ты ее получила?

— Через две минуты после твоего письма Ева написала нам всем, велела его игнорировать и ехать или идти к ней, кто как может. Она сказала, — и Эшли заговорила чуть гнусаво, пародируя Еву, — мы не можем допустить, чтобы наша продуктивность упала из-за нескольких снежинок.

— Эшли, почему фотосессия выложена на сайте?