Выбрался на берег. Лег на камни. К нему подошел мальчик. Дорофеев по-турецки попросил воды. Мальчик принес глиняную чашку. Мальчик был слабоумный. Он жил на этом острове с глухонемой бабкой и слепым дедом. Мать у него умерла, а отец утонул. Мальчик решил, что Дорофеев – это его отец, который выплыл. Дорофеев остался жить с ними. Он ловил рыбу и жарил ее на костре, на черной шершавой сковороде. Доил козу и делал сыр. Отжимал масло из оливок. Сидел на берегу, босой, худой и бородатый, и медленно думал на букву «ж»:

Жажда. Жалость. Желтизна.

Мысли жужжали, как шмели. Потом улетали, и в голове оставалась волшебная пустота старого винного кувшина, древней амфоры.

Дорофеев запрокидывал голову и глядел в небеса. Синие и глянцевые, как на рекламном плакате в офисе турфирмы.

– Ну что, берем? – спросила его жена. – Давай, решайся, хорошие ведь путевки. И недорого вроде.

– А? – очнулся Дорофеев. – Нет, нет. Лучше в Египет.

демонстрация протеста Татьяна Павловна и Казимир Янович

демонстрация протеста

Татьяна Павловна и Казимир Янович

– Чем они нас кормят? – сказала Ильина. – Разве это обед? А вчера Остапчук всю ночь звала медсестру, и никто не подошел. Возмутительно.

– Государство о нас бесплатно заботится, – сказал Стецкий. – Благодарить надо, а не возмущаться.

Разговор шел в столовой дома-интерната для престарелых.

– Государство? – чуть не задохнулась Ильина. – Бесплатно? Мы своим трудом создали и оплатили это государство! Надо протестовать! И мы будем протестовать!

– Ну-ну, – хмыкнул Стецкий. – Не надоело?

Татьяна Павловна Ильина была ветераном правозащитного движения, а Казимир Янович Стецкий – ветераном ОМОНа. Хотя на площадях они не встречались, отношения между ними были понятно какие.

Поэтому, когда Ильина договорилась со старухами, что они соберутся в холле, обсудят ситуацию и составят коллективное письмо, Стецкий устроил в этом самом холле чемпионат по шашкам. И так все время. Стоило Ильиной затеять собрание – тут же Стецкий выскакивал с викториной или концертом.