В 1797 г. на него было совершено покушение – некая лондонская прачка по имени Маргарет Николсон пыталась вонзить в короля кухонный нож. Георг не пострадал во время этого инцидента, однако как человек, убежденный в том, что является подлинным отцом своему народу, не мог не испытать глубочайшего потрясения. Между тем даже в эти страшные минуты он проявил поразительную выдержку и снисходительность, сжалившись над преступницей. Король запретил привлекать Николсон к суду, а когда выяснилось, что несчастная женщина невменяема, распорядился поместить ее в лондонский Бедлам – знаменитую больницу для умалишенных, название которой стало нарицательным. Здесь «цареубийца» провела остаток своих дней.

Описанное событие тягостно отразилось на течении болезни самого Георга. К 1810 г. он окончательно сошел с ума (рассказывали, что однажды во время прогулки его величество изволили выскочить из кареты, чтобы раскланяться и побеседовать с кряжистым дубом, в котором Георг узрел самого прусского императора) и встал вопрос о регентстве. В 1811 г. регентом был назначен принц Уэльский Георг (1762–1830), который после смерти отца стал королем Георгом IV. К этому времени наследный принц был уже далеко не молодым.

У всех Георгов отношения со старшими сыновьями складывались непросто. Георг III и королева Шарлотта боготворили своего первенца. Когда он появился на свет, один из придворных, лорд Хантингтон, решил первым оповестить короля о рождении ребенка. Вельможе сказали, что родилась девочка, и он поздравил Георга с дочерью. Когда ошибка выяснилась, молодой отец обрадовался еще больше.

Маленький принц Уэльский был от природы ленив, но смышлен, и чуть ли не в младенчестве осознал, что находится на особом положении даже среди собственных братьев. Пользуясь всеобщим восхищением, маленький Георг дерзил не только воспитателям, но и родителям.

Георг IV

Когда принцу исполнилось восемнадцать, ему предоставили собственные апартаменты в Букингемском дворце и собственный штат слуг. С этого момента началось, по существу, формирование альтернативного двора, где все было не так, как при королевском дворе. Георг III оставался скромным и непритязательным, а его сын обожал пышность и роскошь. Отец был набожен и придерживался строгих правил, сын вырос беспутным повесой. Принца тянуло в весьма сомнительные компании, он любил расхаживать инкогнито по лондонским улицам в обществе таких же прожигателей жизни, как и он сам, заглядывать в таверны и кофейни.

Принц Георг полюбил Брайтон. Благодаря этому маленький провинциальный городок превратился в фешенебельный морской курорт. Принц ввел моду на морские купания: желающий размещался в специальной кабинке-бадье на колесах, которую скатывали в воду, чтобы на некотором расстоянии от берега купальщики без стеснения могли насладиться целительной процедурой. Подобные купальные машины пользовались огромной популярностью у желающих поправить здоровье на побережье.