* * *

Отмененная биологическая эволюция человека будет замещаться изменениями в социальной природе человека. Самое очевидное, и что выйдет на поверхность жизни, – это то, что будет отменен индивидуальный филогенез развития человека. Собственный опыт проживания жизни, накопления культурных и социальных ценностей будет заменен мгновенным усваиванием (по существу – прикрепленностью человека к тем или иным информационным социальным платформам) той информации, какая будет определяться нахождением человека в социальных сетях и в целом в информационной паутине. Последовательное, связанное с изменением когнитивных навыков, привычек, с созданием устойчивых психологических и ментальных структур личности, включающих максимально возможное разнообразие культурных и духовных факторов, формул, идеалов, что в итоге ранее приводило к формированию неповторимой человеческой личности, будет сменяться соединенностью с той или иной выбранной социальной сетью, какая и будет предоставлять уже подобранные для данного субъекта контакты, точки зрения, суждения, информацию, какую необходимо будет, по сути, всего лишь подтверждать нажатием «клика» позитивности (или отрицания, что для сети одно и то же).

Таким образом, структура нового существования человека, а, по существу, ментальная и интеллектуальная тюрьма для индивида уже создана, и вопрос о свободе выбора, об индивидуальных предпочтениях остается некой утопической проекцией для чрезвычайно малой, избранной группы людей, управляющей платформами «больших данных» и контролирующей написание соответствующих программ. Вдобавок – контролирующей и регулирующей развитие искусственного интеллекта.

Конечно, встает вопрос о выживаемости того или иного типа цивилизации (какие были перечислены и проанализированы в нашей книге) в современных условиях. И здесь, как ни странно, преимущество получают те культуры, какие изначально ориентировались на тип сознания, не особенно логизированный, не «зачарованный» возможностью все понять и объяснить до конца при помощи мыслительных процедур, «цифры», компьютера. Здесь свои преимущества получают русская культура и русская цивилизация. Продолжают в этом случае действовать те же самые формулы Достоевского, которые лежат в основе русской мысли вообще: «Полюбить жизнь прежде логики» и «Если мне докажут, что Христос вне истины, то я останусь с Христом, нежели с истиной».

[525–531]

Задача новых поколений русских людей, живущих в двадцать первом веке, не только обнаружить для себя (для каждого персонально) ту сохранившуюся сокровенную Россию, какая находится в основе всего, чем мы владеем, что мы любим и ради чего живем, но и продолжить ее (Россию) в живом участливом отношении к миру, в котором не пропадет ни русское чувство любви к другому человеку, ни трепетное отношение к родной стороне и природе, ни сохранение идеалов, которые поколениями развивались в культуре и нашли блистательное выражение в шедеврах наших главных классиков, ни наше русское «боление» за все человечество. Необходимо сохранить все эти черты и свойства, какие и составляют своеобразие русской цивилизации сегодня. И вопрос не в том, как все это можно назвать – культурой ли, цивилизацией ли? Мы-то, русские люди, знаем, что нас поддерживает и согревает на протяжении всей нашей жизни – рационально трудно объяснимое и поэтому тяжело воспринимаемое представителями других народов чувство необъяснимой привязанности и любви к своей природе, своему народу, своей религии, культуре, к своему отечеству, в конце концов, со всеми его бедами, заблуждениями и страданиями. Сохранив эти чувства, мы не только не потеряем Россию и русскую цивилизацию, но разовьем их дальше и передадим в сохранности другим русским людям, какие с надеждой ждут нас впереди.