На «Елизаровской» вошла женщина. Полная, немолодая, коротконогая, с жидкими, завитыми в колечки волосами. Очень пьяная, но одета хорошо, и видно, что выпивать не привычна. Отворачивалась от людей, прятала лицо. В руке, головками вниз, букет из трёх розочек, а колготки по внутренним сторонам ног – сырые… Игорь тут же нарисовал и её историю, и тоже не благостную. Вот отмечала день своего рождения в кругу сослуживиц, перепила сухого вина или шампанского, неприятность случилась… не дотерпела до дому. Сейчас ей тошно и стыдно, она противна себе… Какой это у неё такой день рождения? Вряд ли первый и тем более вряд ли последний. И ещё так долго до старости, до горькой, страшной и всё же с нетерпением и непонятной надеждой ожидаемой пенсии.

Пенсия, пенсия… А ведь она реальность. И ему, Игорю, тоже когда-нибудь начислят её, четыре-пять сотенок в месяц. Интересно, её теперь носят по квартирам или где-то надо самому получать?.. Да и начислят ли вообще? Хм, у него и трудовой книжки нет до сих пор. Когда куда-нибудь устраивался работать, даже на завод ЖБИ, её не требовали, а он и не задумывался, чтоб завести. Теперь же вот вдруг испугался – ведь нужен стаж, какая-то непрерывность, ещё разное там… Далеко, далеко, а протечёт жизнь, и будешь у метро сидеть, каждому кланяться, чтоб мелочишки кинул в коробочку… Надо хотя бы у администраторши поинтересоваться, где вот сейчас работает, как завести книжку…

Что, сколько? Двадцать минут двенадцатого. Ох, столько в башку поналазит, когда ждёшь… Двадцать минут, девочки нет… Глаза слипаются, сладкий, тёплый портвейн укачивает сознание, наполняет тело приятной, какой-то густой, вязкой тяжестью. Мозг тоже устал, эти мысли о пенсии, о метро, они были как сны. Ложиться, что ли…

Игорь встряхнулся, наполнил стакан. Резко, словно плохую водку, швырнул портвейн в себя, шумно выдохнул. Несколько раз прошёл по комнате от двери до окна. Остановился над кроватью. Она тянула к себе, обещая отдых. От чего отдых? И не будет ведь никакого отдыха, будет очередное разлепление глаз под воркотню будильника, кряхтенье, зеванье, матюганье шёпотом… Как избитый каждое утро…

Отвернулся от кровати, ткнулся глазами в стол. Надо бутылку закупорить, отнести стаканы. И, чёрт с ним, ложиться. Обманула диспетчерша с ласкающим голоском… Хе-хе, ну а что ты хотел! Или много заказов, или действительно не нашли, а скорей всего – это знак, что и дальше будет вот так, вот так, как всё это последнее время. Одиночество, работа, убогая комнатёнка, а в остальном – обломы.

Но всё же звонок! Игорь кинулся в коридор, не спрашивая «кто?» отпер дверь. Распахнул. На пороге две девушки, за ними – худощавый, с лицом прилежного студента-физматовца, высокий парень. Он спрашивает, глянув в блокнотик: