– Рэкет придёт!

– К целительнице рэкет?

– Какая разница, кто ты, если бабло гребёшь? Короче, ищем флет! – и озабоченно переменила тему: – А я маюсь фигнёй мажорной. Ты мне дреды оплатила, а я решила коротко обхайраться. Медсистерши в неотложке сказали, с дредами я как подросток.

– С дредами, действительно, экзотично, – Валя была слишком занята собой, чтоб услышать в её интонации что-то дополнительное.

Собственный кабинет, конечно, решал проблемы с Викой, она постоянно будет на виду. Но начинать своё дело было страшно, хотелось опереться хоть на какие-то костыли.

Например, снять под кабинет комнату у Юлии Измайловны. И ей подспорье, и Вале привычно. Но Вика объявила, что у Юлии Измайловны квартирка задрип, а место должно быть козырное, иначе не взять с пациентов оптимальные деньги.

Вика очень изменилась после Хельсинки, переоделась из панковского тряпья в элегантные молодёжные шмотки. Сделала модную стрижку, стала иначе двигаться, разглядывала себя в зеркало, фыркая:

– Ну, чистая мырса!

Первого декабря ввели войска в Чечню, и Юлия Измайловна возбуждённо пересказывала по телефону комментарий Явлинского по этому поводу. Но у Вали не было сил не только на дискуссию, но даже на то, чтоб поговорить про собственный кабинет.

Постинсультная мать школьной секретарши жила на другом конце города. Должок за аттестат был ещё не закрыт, и Валя по выходным месила старыми сапогами снежные завалы в спальном районе, потом месила руками большое беспомощное тело матери секретарши, приходила домой, молча ела и падала спать.

Не было сил даже подать заявление об уходе из поликлиники, ведь надо было сопротивляться и отговаривающим массажисткам, и хамоватому главврачу. Так что решила уволиться после Нового года.

Она массировала очередную больную, когда в кабинет ворвался Максим Серов. Тот самый молодой фактурный врач из неотложной помощи. Валя едва его замечала в поликлинике, но Вика, часами сидевшая в отделении неотложки, постоянно с ним зубоскалила.

Валя выглянула из-за занавески, за которой массировала пациентку, и заметила, что Максим раскалён, как утюг.

– На минутку! – потребовал он.

– Не видишь, работаю? – Валя удивилась его тону.

По правилам он должен был дождаться окончания массажа, вежливо постучаться и тихо зайти.

– А я тут что делаю? – заорал он. – На дуде играю?

– Извините, вернусь через секунду, – сказала Валя пациентке и вышла к Максиму.

Он, не оборачиваясь, шёл к лестнице, а на пустой лестничной клетке возле лифта резко развернулся и протянул коробочку. Валя открыла и увидела маленькую сувенирную яхту из финского магазина.