— Мне тоже, — признался я.

Мы вошли в дом, и я сел в кресло, а доктор и его жена сразу захлопотали: достали спирт, шприц и все прочее, что требуется для введения сыворотки. Потом доктор сделал мне три укола в палец как можно ближе к ранке и еще два в руку повыше локтя. Все это было куда болезненнее, чем сам укус.

— Немножко неприятно? — весело осведомился доктор, считая мой пульс.

— Да уж хуже некуда, — с горечью ответил я.

— Вам полезно выпить хорошую порцию неразбавленного виски.

— Я думал, в таких случаях спиртное противопоказано.

— Нет, нет, это не повредит, — сказал доктор и налил мне изрядную порцию.

Никогда еще я не пил виски с таким наслаждением!

— А теперь, — продолжал доктор, — вы останетесь у меня ночевать, в доме есть свободная комната. Через пять минут извольте уже лежать в постели. Если хотите, можете принять ванну.

— А нельзя мне уехать обратно в Бафут? — спросил я. — Там у меня животные, и без меня за ними, в сущности, некому как следует присмотреть.

— Вы сейчас не в состоянии возвращаться в Бафут и присматривать за животными, — твердо сказал доктор. — Никаких разговоров, немедленно в постель. Если я увижу, что вы достаточно оправились, поедете завтра утром.

Спал я, к моему удивлению, крепким сном и, когда проснулся на следующее утро, чувствовал себя просто отлично, хоть рука до локтя была все еще распухшая и побаливала. Завтрак мне принесли в постель, потом пришел доктор.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Отлично. Настолько хорошо, что даже начинаю думать — может быть, змея была все-таки не ядовитая?

— Нет, она была очень ядовитая. Вы говорите, она запустила вам в палец только один зуб, и вы, наверно, бросили ее так быстро, что она не успела впустить в вас весь запас яда. Если бы успела, вы бы так легко не отделались.

— А можно мне ехать в Бафут?

— Пожалуй, можно, если вы чувствуете, что в силах перенести это путешествие, хотя рука, наверно, еще день-два не будет вам служить как следует. Во всяком случае, если она станет вас беспокоить, приезжайте ко мне.

Подстегиваемый мыслью о моих драгоценных зверях, которые ждут в Бафуте нечищеные и некормленые, я гнал беднягу водителя так, что мы добрались до дому за неслыханно короткое время. Остановились на дороге у лестницы, что вела к моей вилле, и тут я увидел — на нижней ступеньке сидит вчерашняя толстуха.

— Здравствуй, мамми, — сказал я, вылезая из машины.

— Здравствуй, маса, — ответила она, с трудом поднялась на ноги и вперевалочку побрела мне навстречу.