Красота и польза

Красота и польза

Религии и другие символьные системы, призванные мотивировать нас на те или иные действия, обладают красотой и мощью – но стоит объяснить суть этих систем с позиций функционализма, и эти красота и мощь как будто куда-то теряются. Разумеется, если кто-то считал, что ему отведена решающая роль в космической битве добра со злом, будет разочарован, узнав, что он играет роль лишь в экономике своей Церкви. Возможно ли открыто признать функционалистскую природу объединяющих систем и сохранить при этом чувство мотивирующей красоты?

Есть подход, согласно которому полезность уродлива – но он весьма странен. Эволюция предлагает теорию эстетики с совершенно противоположным выводом. Вероятно, чувство красоты, свойственное не только человеку – это итог работы древних механизмов мозга, призванных оценить приспособленность, связанную с особенностями среды. Эти механизмы не уступают по сложности вычислительным машинам, но работают за порогом сознательного понимания. Зрение кажется безусильным, но на самом деле обеспечивается сложнейшими когнитивными процессами. И равно так же нас эмоционально влекут те стороны физического и социального окружения, которые, по всей вероятности, смогут повысить нашу приспособленность, и именно в них мы видим красоту. Эта теория получила значительное признание, предсказывая свойства половых партнеров и ландшафтов, которые мы сочтем прекрасными (см. обзор: Thornhill 1998). В настоящих условиях мы можем предсказать, что социальные группы будут сочтены прекрасными, если предложат такие условия для выживания и воспроизводства, каких недоставало бы индивидам, не будь они членами этих групп.

Некоторые из прелестнейших и самых волнительных элементов религии берут свое начало не в грезах о вселенских битвах и невидимых богах, а в представлениях о лучшей жизни на земле. Вспомним известный отрывок из Евангелия от Матфея (Мф 25:35–40), процитированный в главе 4 и воздающий благодарности за простейшие дары, какие можно было представить во времена, когда общество, разделяющее идеал сострадания, само представлялось чудом. И сейчас я бы хотел показать красоту и мотивирующую силу функции, а также продолжить рассуждения о науке как о феномене, который отличается от религии лишь в одном аспекте – и предлагаю вниманию читателей свою собственную незамысловатую притчу.

Предположим, что вы энтузиаст авиации – и вы создали собственный самолет. Его создание было таким же увлекательным, как и полеты на нем, и вы провели немало времени, восторгаясь им не только как своим творением. Он прекрасен. Он великолепен. Его обтекаемый корпус отполирован до блеска. Сияет двигатель, чудесным образом поднимающий в небо столь тяжелую машину. Вы касаетесь этого двигателя, столь сложного и в то же время столь понятного для посвященных – и вдруг вы замечаете… Что?