тех того… в тридцать седьмом.

Немец шёл, да мы ершисты,

расчихвостили фашиста.

Тут бы жизнь нам подавай.

Да… кирпич, вишь, каравай:

нет-нет – в рот углами тычет.

Все едим, ну кто-то хнычет…»

Помолчал, потёр усы.

«…Да и жизнь – не для красы.

В чём он, смысл? И в чём он, прок?