Вопрос Улла наполнял самоуважением: он обращался к нам как один вечный наблюдатель жизни к другим существам той же высокой природы. Класс, впрочем, молчал. Вопрос был риторическим.

— Нет, — продолжал Улл. — Не видели. Сегодня выражение «крестовый поход» — это просто неполиткорректная метафора военной операции, обеспечивающей ресурсную эксплуатацию в интересах транснационального капитала. Уже много веков человеческая элита ведет себя так, словно для нее вопросы загробного воздаяния не играют никакой роли. Что, вообще говоря, очень и очень странно. Действительно, если эти изнуренные многочисленными преступлениями люди тратят такие усилия, чтобы забраться на самый верх социальной пирамиды, отчего ими вдруг овладевает равнодушие ко всему дальнейшему? Даже простая человеческая трусость должна была бы заставить их суетиться перед лицом неизбежной смерти. Они могут не верить в Бога, но полностью отбросить надежду на личное бессмертие не способен ни один человеческий ум. Следовало бы ожидать завещаний, оставляющих огромные состояния попам различных конфессий в обмен на молитвы о посмертном обустройстве. Мы видели бы чудовищные погребальные пирамиды, возведенные с использованием новейших технологий. Однако ничего подобного мы не наблюдаем. Выглядит все так, словно человеческая элита давно втихую решила вопрос о своей загробной судьбе… Среди gossip-колумнистов принято думать, что высшая финансовая каста современного мира приняла в качестве последнего утешения каббалу. Но на деле с этим учением флиртуют в основном вдовы нуворишей, поп-певицы, повара элиты и ее тренеры по бадминтону. Отчего молчит сама человеческая верхушка? Почему она так метафизически пассивна — и уже не одну сотню лет?

— Золотой парашют, — буркнула Софи, не поднимая глаз.

Улл погрозил ей пальцем.

— Кто еще знает? — спросил он.

Таких больше не нашлось.

Улл подошел к Софи и потрепал ее ладонью по затылку. Я испытал странное чувство: одновременно облегчение, что на эту роль выбран не я — и что-то, неожиданно похожее на ревность. Причем даже непонятно, по какой линии.

— Совершенно верно, девочка! Золотой Парашют. Это выражение уже давно просочилось в мир — но Черный Занавес, как всегда, скрывает истину за информационной клоунадой. Словами «Золотой Парашют» пользуются люди, говоря о мелких бонусах и преференциях своей элитки — о какой-нибудь депутатской пенсии или выходном пособии банковского менеджера. Но на нижних социальных этажах никто и не подозревает, что это такое на самом деле.

— А что это? — спросил Эз.