— Это привилегия undead. Ты можешь встретиться с ней в лимбо. И все будет как в жизни…

Видимо, на моем лице отразился испуг. Все трое захохотали.

— Где ты ее видел? — спросил я.

— В Нью-Йорке, — ответил Тет. — Помер какой-то жук с Уолл-стрита. Делали вскрытие, а потом она нарисовалась.

«Вскрытием» на жаргоне телепузиков называлась только что завершившаяся процедура.

— Она сама про меня вспомнила?

— Ну да, — сказал Тет. — А почему тебя это удивляет? Мы думали, будет приятный сюрприз.

— Могли бы предупредить. Я бы побрился.

Они опять засмеялись. Я изогнулся на сиденье, чтобы увидеть себя в зеркальце заднего вида, и вызвал у них новый приступ хохота.

— Ты выглядишь очаровательно, — сказал Тет. — Труженик загробных полей, сеятель и хоронитель. Софи с первого взгляда полюбит тебя с новой силой…

— Как она узнает, что письмо дошло?

— Она почувствует.

— А почему Улл ничего про это не говорил?

— Он говорил, — сказал Тет. — Ты, наверно, висел в это время в шкафу. Или в гробу дрых. Ты можешь встретиться в лимбо с любым undead точно так же, как с анимограммой. Можешь поговорить без всяких скайпов и прочей электронной гадости. И не только поговорить.

— А как я узнаю, что это именно Софи? — спросил я.

— А кто это еще может быть? — удивился Тет. — Ты что, мне не веришь?

Я решил не посвящать его в детали своей личной жизни.

— Вот, держи, — сказал Тет.

В мою ладонь шлепнулся крохотный флакон в виде сердечка со звездой. Мой страх наконец угас. Вряд ли французы стали бы устраивать такой замысловатый розыгрыш.

Я спрятал флакон в карман. Интересно, я правда стал похож на Улла? Наверно, преувеличение. В каждой шутке, в конце концов, есть доля неправды…