— Да.

— Я люблю его как брата, — сказал Аполло. — Мы были близкими друзьями. И он во многом прав. Практически во всем, что он тебе говорил… Неправ он только в том, что клевещет на все мироздание. Он рассказал тебе о природе страдания и его неизбежности. И он прав — жизнь человека нелегка. Но в наших силах, Рама, сделать ее если не полностью счастливой, то гораздо менее трагичной. Ты знаешь, кто такие Leaking Hearts?

— Это последователи Дракулы?

— Не совсем. Так называли себя вампиры, которые издавна ощущали свою вину и ответственность за человеческую боль. Подобно Дракуле, они ужаснулись человеческому страданию. Но не все Leaking Hearts опустили руки и спрятались во мраке. Были среди них и такие, кто поклялся изменить жизнь человека к лучшему…

— А когда они жили? — спросил я.

— Они живут и сейчас, — улыбнулся Аполло. — Одним из них был твой знакомый Озирис — до тех пор, пока не встал на Тайный Черный Путь. Первые Leaking Hearts появились среди нас много тысяч лет назад. В ту пору они не называли себя этим именем. Но смысл их усилий уже тогда был направлен на облегчение человеческой судьбы…

Я вдруг заметил, что мы уже не парим в тумане, а бредем сквозь предрассветную мглу. Под ногами у нас были мраморные плиты, и я мог поклясться, что иду по ним сам — хотя и не мог точно вспомнить момента, когда это началось. Аполло шел сбоку, изредка поглядывая на меня. Говоря, он умеренно и красиво жестикулировал.

Я никогда не видел никого, кто излучал бы столько естественного достоинства. Он был похож на древнего философа, прогуливающегося со спутником в своем имении. Лишь его пурпурное облачение (которое уже не казалось мне фиолетовым халатом) указывало на его ранг.

— Самые первые попытки облегчить человеческую боль были, конечно, наивными. Некоторые вампиры всерьез полагали, что смогут решить проблему, питаясь страданием животных. Это было живучее представление — именно из-за него все древние религии практиковали жертвоприношения. Но подход оказался непродуктивным.

— Почему? — спросил я.

— Дело в том, — сказал Аполло, — что объемы боли при этом должны быть колоссальными. Получать агрегат «М5» из животных — это как делать бензин из тополиного пуха. Технически возможно, но нерентабельно. Животные ведь почти не страдают. Им знакома только физическая боль — которую древние вампиры и пытались утилизировать. Но нам в пищу не годится боль. Нам нужно именно страдание — а его животные практически не испытывают…

Сквозь сумрак постепенно становились видны детали окружающего нас мира — кипарисы по краям дорожки и смутные контуры множества статуй. Приближался рассвет. Мир вокруг казался абсолютно реальным.