Если мы подойдем далее к № 269, мы найдем нечто гораздо худшее. Я думаю, что Гаспар Пуссен способен так же грешить против природы,
§ 9. И Пуссена
§ 9. И Пуссена
как и большинство других людей, но я не могу допустить, чтобы он принимал в этом произведении какое бы то ни было участие, по крайней мере после достижения им десятилетнего возраста. Тем не менее в этом произведении сказываются те свойства, которые, по предположению его поклонников, присущи Г. Пуссену; оно служит грубой иллюстрацией тех нелепостей, которые он совершает постоянно в меньшей степени и в соединении с чувством и мыслями, искупающими их. Возьмите белый кусок скалы на противоположной стороне реки, как раз над правой рукой Ниобеи, и скажите, на что похожа эта зеленая в виде четырехугольника мазня кисти у основания скалы. Здесь не брошено ни одной тени, нет следов отраженного света, материи или выразительности у края; словом, ничего, кроме чистой ярко-зеленой краски, тяжело нацарапанной на белом фоне; нет ни одного штриха, который бы выражал что-нибудь. Все здесь одна мазня кисти, всюду вдоль и поперек, без всякого значения и смысла; это — изгибы, завитки, зигзаги, это — нечто такое, что может прервать свет, уничтожить его широту, но не дает взамен этого даже намека на форму. Картина эта представляет собою совершенно исключительный случай, но вышеупомянутая картина Сальватора очень удобный образец рисунка горы у старых пейзажистов[77]. Пусть их поклонники укажут хоть один пример, в котором старые пейзажисты выразили выясненные выше великие законы структуры или проявили хотя бы признаки понимания их. Все их горы без исключения — неправильные земляные кучи без всякой выразительности и направления, кучи, отмеченные бесформенными тенями и бессмысленными линиями; иногда, в тех случаях, когда художник хотел достигнуть возвышенного характера, он действительно приближается к чистому возвышенному идеалу скалы; это — те фантастические скалы, которые в самых художественных образцах китайских чаш и тарелок привешиваются к воздушным пагодам или поддерживаются в равновесии на павлиньих хвостах, но даже самого ярого теоретика они не убедят в том, что виновники появления этих скал видели когда-нибудь в своей жизни гору. Рассмотрим далее те изменения, при помощи которых природа скрывает правильность своего первоначального плана; хотя все горы имеют организацию, описанную нами, тем не менее их организация постоянно видоизменяется и часто почти бывает скрыта благодаря тем изменениям, которые вносят в нее внешние влияния.