Когда родители жили вместе, то каждый год снимали в Шувалово времянку. Я в первое же лето сдружился с Пашкой. Он старше меня на два года, но почти не обижал. По утрам мы бегали купаться, после обеда сражались в саду малиновыми прутьями, а вечером нас не могли развести по постелям. Но один случай оборвал нашу дружбу.

Пашке было десять лет в то последнее лето, когда отец жил с нами. К Веронике Егоровне приехала внучка от первого мужа. Ей было девятнадцать. Нам она казалась зрелой женщиной. У Пашкиной бабки были сданы все помещения, и она устроила ее с Пашкой в одной комнате. За Риткой каждый день заходили какие-то чуваки, и она пропадала с ними до самой ночи. Пашка говорил, что когда засыпает, то ее еще нет.

Однажды после обеда, не дождавшись друга в саду, я пошел в хозяйский дом. Когда открыл дверь в комнату, то Рита сидела на кровати. На ней была розовая грация, и она пристегивала к поясу чулок. Другой висел на стуле поверх платья. Рядом сидел Пашка. Я всегда видел Риту в платье или в купальнике, а тут впервые увидел в нижнем белье. Оно мне очень понравилось. Захотелось прикоснуться к груди, скрытой розовым бюстгальтером. Мне хотелось просто прикоснуться. А Ритка закричала, зачем я вхожу без стука. Я спросил, почему Пашке вместе с ней можно сидеть, а мне нельзя? Она сказала, что Пашка ей родственник. Помню, тогда я до того на Пашку разозлился, что до конца лета не играл с ним.

Теперь я понимаю, зачем он сидел за ее спиной. Помогал одеваться.

Из дневника Гали.

Произошла ужасная вещь. Погиб человек. Парень. Не знаю даже, как написать обо всем. В доме на соседней с нами улице собралась компания. Девица, которую этот парень любил, за что-то на него обиделась. Он просил прощения. Она сказала, что простит, если тот выпрыгнет в окно. А парень вышел на карниз и прыгнул. С девятого этажа. Сразу насмерть. Говорят, взглянуть было страшно. Вызвали милицию. Компания увидела его на асфальте и разбежалась. Девица тоже. Ребята потом собрались, выждали, когда у нее никого не было дома, и ворвались в квартиру. Они били ее головой о батарею и топтали ногами. Украли много золотых и серебряных вещей. Их потом поймали и судили. Всех посадили. Девицу не судили. Она в больнице. В тяжелом состоянии. На всю жизнь останется инвалидом. Они ей все отбили.

Сейчас все говорят об этом случае. Конечно, кто — что. Некоторые, что, не прими они градусов, ничего бы не было. Парень — дурак, что прыгнул, но ведь он хотел доказать, что на все готов и любит ее настолько сильно, что готов умереть по одному ее слову. Она — дрянь, хотя, конечно, страшно, что ее так отделали. Вообще видеть избитую девочку — страшно.