– Не забыла, что нужно говорить маме? Про тренировочный лагерь, – напомнил сестре.
Та на меня как-то странно посмотрела, задержав взгляд.
– Издеваешься? Эрик, возвращайся уже из своей страны розовых пони и молочных рек. Эта отмазка была хороша до, а не после нашей поездки. Не считай маму с сёстрами полными дурами. Особенно мелкую, что мониторит сеть. Они уже давно знают, где мы были и чем занимались. Новости о заварушке в Норт-Уорике читала вся страна. И наши имена там вовсе не скрывались. Да что там, я уже неделю переписываюсь с мамой и с каждым днём всё сильнее боюсь за свою жопу, – сказала прямым текстом, намекая на грядущие неприятности.
до после– Ик, – неожиданно икнул от внезапно напавшей икоты.
Что-то мне стало нехорошо.
– Цзя Мэй, это правда? Ик, – повернулся к служанке, сидевшей подобно пластиковой кукле, без движения, почти не моргая.
Замотивированная не спугнуть будущую жертву, по самое не хочу.
– Да, господин. Ваша мама знает о том, где вы провели этот месяц, – подтвердила служанка.
Не в силах соврать на прямой вопрос. Увидев, что я резко достал из кармана телефон и принялся в нём что-то лихорадочно искать, Ханна с подозрением поинтересовалась.
– Ты что делаешь?
– Узнаю, когда ближайший рейс до ЮАР. И можно ли по сети забронировать гостиницу.
– Совсем больной, что ли?! – испугавшаяся сестра, тут же отобрала телефон.
– Хорошо. Давай, тогда закажу два билета, – жалобно на неё посмотрел глазами котёнка, нагадившего в собачьей будке.
Не то чтобы я серьёзно рассматривал вариант с бегством, но что-то же нужно делать?
– Юнь, останови у цветочного магазина, – обратился к водителю. – Нужно купить несколько вот таких охапок цветов, – показал обхват большого дерева, – чтобы у мамы были заняты руки. И перед глазами всё пестрело.
– Трус, – презрительно скривилась Ханна.
Но тут же подтвердила водителю необходимость остановки у цветочного магазина. Посоветовав взять не букеты, а корзины с цветами.
Встреча с семьёй прошла бурно. Даже сказал бы – пламенно. Сначала нас затискали. Окружили заботой и радостью. Потом отругали. И только под конец перешли к воспитательному процессу. Пороть нас уже было поздно, а вот стыдить и упрекать, самое то. От жалящих слов матери на душе действительно становилось больно.