Уже в третий раз Василий менял положение тела на диване, но все без толку. Заснуть не получалось. Он не страдал бессонницей, и в животе у него приятно растворялась почти целая сосиска. Самое время подремать. Но дедуля не прекращал поиски Георгиевского креста. Он шуршал в шкафу, залезал под стол, двигал диван. Чуть не свалился со стула, шаря на шкафу. Наконец, он обреченно вздохнул и сел за стол.
Василий вдруг почувствовал жалость к хозяину. Он вмиг забыл и недавний подзатыльник, сопровождавшийся оскорблениями и необоснованными обвинениями в краже.
Пересилив естественный позыв ко сну, он встал. Вначале вытянулся назад, затем вперед и спрыгнул с дивана. Ни разу не мяукнув, он с ходу запрыгнул на стол.
Дедуля поднял на него глаза, но не проронил ни слова. Он понимал, что кот не виноват. Но кто?
Василий подошел к стене. Встал на задние лапы, а правой передней с усилием дернул за край картины.
Произведение не известного коту художника закачалось на столе, и из-за него на стол упал сверток с наградой.
Кот с чувством собственного достоинства проделал несколько шагов по столу и спрыгнул. Хозяин от удивления открыл рот.
Точка перед финалом
Точка перед финалом
Мотя первая вышла на платформу и сверила IP-адрес на бумажке с указанным на щите.
Затем, как обычно, Ходок приволок шпалу, и первой к забору подошла Феня. Она отодвинула первую доску и отскочила.
— Фу, напугал.
С той стороны в проеме была голова антивируса в форменной фуражке.
— Мы вас уже давно ждем. Сказали, что скоростной Интернет, а вас все нет и нет.
— Кто сказал? — удивился Прохвост.
— Я сказала. Когда на проходную ходила, от них и позвонила, — Феня подтолкнула локтем Мотю: — Проникайте уже внутрь.
— Здесь клумба, сразу за кустом, прошу аккуратнее, голова исчезла из проема.
— И что? — Прохвост обратился к Фене. — Они вот так сразу и согласились сотрудничать с нами…
— Не с вами, а с нами, — Феня повернулась к лазу. — Я им про русского Царя рассказала, что знала. Остальное они прочитали сами.
— Что это ты начала делить на нас и вас? — насторожился Прохвост.