Ранее в этом году около пятой части от общего числа сотрудников «The Guardian» подписали петицию, обращенную к их главному редактору, которая направлена против права Сюзанны Мур вести колонку в этой газете. Преступление Мур заключалось в том, что она вернулась к дискуссии о транссексуальности, описанной в этой книге, что было достойно восхищения, и, как и многие из героических феминисток, упомянутых в книге, по-прежнему не желала мирно предать биологию. Аналогичным образом преследование Дж. К. Роулинг за ее бесспорные комментарии было настолько непропорционально большим, что мне стало ясно, что происходит что-то особенное. В ее случае не только развернулась кампания со стороны обычных активистов – также против нее ополчилась гей-пресса, большинство актеров, которые с ее помощью стали миллионерами, по очереди осудили ее, и была угроза забастовки среди работников издательства, в котором она публиковалась, – Hachette.

Чем больше я думал об этом, тем яснее понимал, что может быть пара причин тому, почему критикующие транс-повестку феминистки испытывали проблемы, которых не испытал я. Первая – это возможность того, что я выразил свои мысли более осторожно, с сочувствием относясь к некоторым аспектам проблемы трансгендерности, хотя ни в коем случае не ко всем. Вторая заключается в том, что вне зависимости от того, что я пишу, экстремисты интуитивно чувствуют (и совершенно правильно), что негодование, направленное на меня, меня ни капли не беспокоит. Но я подозреваю, что третья причина является возможной причиной тому, что происходит на самом деле. Как я сказал писательнице Лайонел Шрайвер на большом мероприятии, организованном изданием «The Spectator» пару месяцев спустя после публикации книги, я не могу перестать думать, что за желанием транс-активистов протестовать против других мероприятий, на которых выступают женщины, стоит целый набор очень некрасивых и, да, возможно, женоненавистнических убеждений. Они включают в себя идею того, что женщин легче травить, чем мужчин (в этом случае они уделяют слишком мало внимания характеру и стойкости этих женщин). Или что транс-активисты воспринимают женщин, критикующих транс-движение, как особенно опасных для себя (это взгляд, который, как я заметил, был присущ исламистам в другом контексте по отношению к своим критикам женского пола, таким, как Айаан Хирси Али). Или, возможно, нацеливаясь на женщин, транс-активисты в действительности дают волю коктейлю из эмоций, который включает зависть, хотя и не ограничивается ею.

Как и предсказывалось в этой книге, число судебных дел, направленных против сторонников идеи о «транс-детях» и тех, кто призывает к медицинскому и хирургическому вмешательству, уже начало расти. В Великобритании один молодой человек, которого в пути к смене пола сопровождала знаменитая Тавистокская клиника, теперь получил разрешение подать в суд на это учреждение. Рассказы о тревогах, высказанных некоторыми сотрудниками клиники, в частности, напоминают об одной из истин, которые пытается подчеркнуть эта книга: наша эпоха делает некоторые вещи, которые мы бы не стали делать, если бы позволили себе продолжать думать.