Смена обстановки и вот уже я незримым духом завис над какой-то деревушкой растянувшейся словно подкова вдоль берега огромного озера. Жителей этой деревушки весело и с азартом режут гнолы. Местные почти не отличаются от обычных людей, только необычным фиолетовым цветом волос, худобой и заостренными ушами. В лапах гнолов необычные светящиеся серпы. При убийстве они словно бы выпивают своих жертв, иссушая их тела до состояния мумий. Несколько волколаков что-то лая, разложили прямо на досках пристани местную аборигенку и увлеченно по очереди насилуют. Вот последний прямо на ней вскрывает ей горло серпом и поднявшись, щерится и наблюдает, как тело превращается в мумию. Этого урода я узнал по приметным кинжалам на поясе.

Снова другое место. Орда гоблинов беснуется около только что разожженного костра, над которым висит еще живой человек. Женщина, голая, вся в ранах и царапинах и судя по характерным признакам, ее долго перед этим насиловали. Огонь разгорается, а несчастная пытается кричать, но отсутствие языка не дает ей это сделать. Я бы и рад отвести взгляд, но не могу. Одного из этой толпы покалывающего копьем извивающееся тело я узнал. По этому самому копью и приметному шраму через всю харю. Только теперь до меня стал доходить смысл сообщения после тренировки. Смертельный бой мстителя. Вот обожженная жертва последний раз дернулась, а над костром появился плотный шар дыма. Зависнув на секунду, он тонкой струей устремился к одному из гоблинов воздевшему вверх посох с черепом в навершии. Секунды и шар втянулся в череп засветившийся ядовитым зеленым свечением. Гоблин торжествующе что-то закричал и воздел посох вверх. Толпа подержала этот крик, двинувшись с места, а меня развернуло, и вдали я увидел небольшое село, крыши хижин крыты камышом.

Видения закончились, и снова я стою перед Саргоном. Он помолчал, внимательно смотря на меня, а потом сказал: - Это я тебе показал, чтобы ты не думал, что твои жертвы в смертельном бою были случайными. Это были жнецы божков и идолов питающиеся эманациями боли, страдания и всем, что можно выжать из жертв. Всем, душой, телом, болью и страданиями. После нашествия полчищ таких падальщиков целые континенты и миры превращаются в пустырь. И ты бы не погиб, своих последователей я не бросаю. А теперь… Саргон щелкнул пальцами и меня словно встряхнуло. Кровь с одежды исчезла, как и боль в ранах. Осмотрев себя, я не увидел повреждений на кафтане и одежде. Поднимаю взгляд и вижу, как Саргон заинтересованно вертит черный меч в руках. Вот клинок сверкнул, переливаясь всеми цветами радуги и начал менять цвет. Чернота меняется на матово-стальной оттенок, а в основании клинка проступает гравировка в виде двух игральных камней. Протянув мне меч, Бог устало машет рукой, и я снова стою в своей комнате.