Спустя пять часов Томази и Мэйсон стояли у входа в каньон Прямого Пьяницы и ждали, когда придут в себя дельтианцы, всё ещё сладко спавшие после уколов неизвестного средства. Рядом с ними лежало семь автоматических винтовок, три ящика патронов и несколько контейнеров, где находилась мобильная лаборатория Нэша. И ещё один дрон, аккумуляторы которого были заряжены под завязку.

Мэйсон Нэш смирился с тем, что часть сделки ему придётся выполнить. Ради нового укрытия он готов был потерпеть все неудобства: и длительную пешую прогулку, и общество дикарей — и даже живого Томази. Но как только появится возможность, он собирался жестоко отомстить…

Город Коста Бьянка, Марчелика, 23 июня 1937 года М.Х.

Мишель услышал крик и остановился. Кричала явно жена. Вот только он не расслышал, что и кому. Отложив топор и молоток, фермер поднялся и направился к выходу из сарая. Закатное солнце било сквозь щели досок, продырявливая сарай полосками лучей. В последние несколько дней стояла просто удушающая жара.

Выходить из сарая не было никакого желания — даже под закатное светило. Поэтому Мишель просто добрался до двери, приоткрыл её и приложил ухо к щели. Он ждал повторного крика жены. И поэтому не видел, как из-за угла сарая вышел Пауло, работник фермы — и громко заорал:

— Метен Брюн! — голос у парня был громкий, низкий и редкостно противный.

Этот звук резанул Мишеля по ушам, заставив отшатнуться от двери, выругаться и прочистить ухо. А Пауло услышал ругань хозяина, заглянул в сарай и радостно сообщил:

— О! Метен Брюн! Вас просила позвать эрбе Брюн!

— Что ты орёшь, идиот?! — возмутился Мишель, стерев с лица Пауло радостную улыбку. — Чуть не оглушил…

— Простите, метен Брюн… Мы с эрбе звали вас, но вы не откликались! — попытался оправдаться работник.

— Ай, всё… Иди! Я скоро подойду! — с досадой отмахнулся Мишель.

Он прекрасно понимал, что всё это случилось лишь потому, что сам он не стал узнавать, чего кричат, решив переждать под сенью сарая. Но признаваться в этом, само собой, не собирался. Ладно бы его так оглушили Димитрос или Леонель — этих работников было за что ценить. Но дурачок Пауло в жизни бы не догадался о причинах раздражения метена Брюна.

Он всё принимал за чистую монету. Если на него ругаются — значит, он сделал что-то не так. Если хвалят, то всегда гордо улыбается, даже не расслышав сарказм в словах. По-настоящему его почти не хвалили. Потому как максимум что Пауло мог сделать — так это выполнить без ошибок простую работу. Вот, даже позвать нормально хозяина фермы не смог…