ЮНАС: Его отец ушел, а у матери нервный срыв.
ЕВА: Вот говно.
ЮНАС: Да, есть такое.
ЕВА: Но с Исаком все нормально?
ЮНАС: Я не знаю. Его маман уже давно чокнулась, так что…
ЕВА: Да…
Они не знают, что еще сказать.
Они не знают, что еще сказать.
ЮНАС: А что… ты что-то хотела забрать у него?
ЕВА вспоминает, зачем пришла. И понимает, что не может рассказать об этом сейчас.
ЕВА вспоминает, зачем пришла. И понимает, что не может рассказать об этом сейчас.
ЕВА: Нет-нет! Я только хотела поговорить с ним, не смогла дозвониться, но это, конечно, подождет.
ЮНАС: Наверное, он выключил телефон.
ЕВА кивает.
ЕВА кивает.
Оба молчат. Они не виделись с того разговора в скейтерском парке больше недели назад. То есть Ева-то видела Юнаса два раза мельком в школе. Один раз в столовой, он покупал шоколадное молоко, а другой раз в коридоре в корпусе B. Юнас тоже видел из окна в классе биологии, как Ева шла по школьному двору. Раньше они были лучшими друзьями, а теперь вдруг стали чужими. Это так странно. И больно.
Оба молчат. Они не виделись с того разговора в скейтерском парке больше недели назад. То есть Ева-то видела Юнаса два раза мельком в школе. Один раз в столовой, он покупал шоколадное молоко, а другой раз в коридоре в корпусе B. Юнас тоже видел из окна в классе биологии, как Ева шла по школьному двору. Раньше они были лучшими друзьями, а теперь вдруг стали чужими. Это так странно. И больно.
ЮНАС: Как у тебя дела?
ЕВА: Хорошо.
ЕВА: …Или…