— Еще бренди? — предложил мистер Филигри, не желая отставать на медицинском поприще от дочери. — Помню, в Египте, когда рабы, иногда сразу по двое, падали с пирамид, мы всегда давали им бренди.
И, сдержанно кивнув Адриану, она исчезла в ночи.
— Заверяю вас, — объявил мистер Филигри, вручая Адриану стаканчик бренди, — заверяю вас, дорогой сэр, меня еще никто не видел пьяным.
Он поглядел украдкой на дверь, налил и себе, затем продолжал:
— Женщины в критические минуты склонны терять голову и говорить не то, что думают.
Трактирщик глотнул бренди.
— Такая уж у них хрупкая натура, — серьезно заявил он. — Сэмэнта — доброе дитя, но говорит невесть что, когда теряет контроль над ситуацией. Вы меня понимаете?
На взгляд Адриана, Сэмэнта контролировала ситуацию куда лучше, чем ее родитель, однако он предпочел держать это мнение про себя, а потому лишь кивнул с важным видом. Мистер Филигри снова втиснулся в кресло и посмотрел, благосклонно улыбаясь, на Адриана.
— Я всегда говорю Сэм, — сообщил он, наставительно подняв указательный палец, — всегда говорю: следуй Священному Писанию и не ошибешься. «После происшествия на железной дороге утешь свой желудок глотком бренди». Кажется, так говорит Навуходоносор или кто-то там еще, но женщины, увы, слабее нас, мужчин.
Он сделал еще добрый глоток, снова поглядел на дверь, потом наклонился вперед, насколько позволял живот, и скорбно воззрился на Адриана.
— Вы замечали, — серьезно молвил он, повышая голос, отчего тот уподобился писку летучей мыши, — что женщины
Окутанный теплым розовым алкогольным туманом Адриан совершенно утратил нить рассуждений мистера Филигри.
— Ш-што? — спросил он.
— Женщины, — торжественно повторил трактирщик, — не способны помнить прошлое.
— Те женщины, с кем
— Вот-вот! — Мистер Филигри снова поднял указательный палец. — Но только то, что происходило совсем недавно, не больше.