— И оставил вам деньги, чтобы вы заботились о ней? — Да.
— Этот дядюшка был последний из ваших здравствующих родственников?
— Да.
— В таком случае, Рози, строго говоря,
Адриан замер, таращась с открытым ртом на Сэмэнту.
— Ладно, — продолжала она, снимая передник и швыряя его на стул, — поступайте так, как считаете правильным. Если, по-вашему, правильно продавать родственника в рабство, то для меня чем скорее вы уберетесь отсюда, тем лучше.
С этими словами Сэмэнта бегом пересекла всю кухню, стремительно поднялась вверх по лестнице, и Адриан услышал, как хлопнула дверь ее спальни. Он все еще стоял, точно оглушенный, когда ощутил вдруг запах горящей яичницы, и поспешил, обжигая пальцы, снять с огня сковороду.
Появился мистер Филигри, с наслаждением вдыхая едкий аромат горелого.
— Ага, — он причмокнул губами, — завтрак…
— Боюсь, придется вам готовить самому, — сухо заметил Адриан. — Сэмэнта заперлась в спальне.
— Ну и ладно, — философически произнес мистер Филигри. — Случается, дружище, случается.
— Что случается? — рявкнул Адриан.
— Всякое. — Мистер Филигри повел рукой в воздухе. — Обиды, споры, гнев, вспышки раздражения. Разные несуразицы.
— Конечно, — сказал Адриан. — Во всяком случае, я не намерен терпеть несуразицы. Все, ухожу.
— Знаете, — молвил мистер Филигри, глядя на сковородку, — кажется, эти яйца подгорели.
— Точно, — отозвался Адриан. — И виновата в этом ваша дочь.
— Не сомневаюсь, — заметил мистер Филигри, потом добавил, указывая толстым пальцем — Однако тут одно, похоже, избежало сожжения. Разделим?..
— Нет, — ответил Адриан. — Я пошел собираться.
Укладываться одной рукой оказалось труднее, чем он ожидал, все же Адриан кое-как скомкал свои вещи. Он все еще кипел от ярости после вспышки Сэмэнты, которая показалась ему просто-таки неприличной. Как-никак ведь это ради