© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2022

Посвящается моим бабушке и дедушке, с любовью и благодарностью

Скажи мне, что ты собираешься сделать со своей единственной сумасбродной и драгоценной жизнью?

Трудно представить себе время до них, мир, в который они еще не пришли.

Но когда их только обнаружили в марте, никто и вообразить не мог, что делать с этими странными маленькими коробочками, которые появились вместе с весной.

Любая другая коробка на каждом этапе жизни имела четкое значение, предполагала определенный порядок действий. В обувной коробке лежала новая блестящая пара туфель, которую полагалось надеть в первый школьный день. Коробки с красной лентой, концы которой были искусно завиты с помощью ножниц, предназначались для подарков. А еще были крошечные футляры для заветного украшения с бриллиантом и большие картонные коробки для переезда, заклеенные скотчем, подписанные от руки и загруженные в грузовик. Даже тот последний ящик, покоящийся под землей, крышка которого, закрытая однажды, никогда не будет открыта, — тоже коробка.

Все они казались знакомыми, понятными, даже ожидаемыми. У каждой свое предназначение и место, они удачно вписывались в привычный образ жизни.

Но эти коробки были другими.

Они появились в начале месяца, в обычный день, под обычной луной, слишком рано, чтобы свалить все на мартовское равноденствие.

И пришли ко всем — ко всем сразу.

Миллионы и миллионы маленьких деревянных сундучков — по крайней мере, такими они казались на вид — появились за одну ночь в каждом городе, в каждом штате, во всем мире.

Шкатулки обнаружили на аккуратно подстриженных газонах в пригородах, между живыми изгородями и первыми цветами гиацинта. Они стояли в городах на хорошо утоптанных половиках рядом с дверями, через порог которых десятилетиями переступали жильцы. Они опускались в теплый песок возле шатров в пустыне и ждали адресатов возле одиноких домиков на берегу озера, собирая росу под дуновением ветра с воды. В Сан-Франциско и Сан-Паулу, в Йоханнесбурге и Джайпуре, в Андах и на Амазонке не осталось ни одного места и человека, которого не отыскали бы коробки.

Было что-то одновременно успокаивающее и тревожное в том, что каждый взрослый человек на Земле вдруг, казалось, приобщился к одному и тому же сюрреалистическому опыту: вездесущность коробок несла одновременно и ужас, и облегчение.

Во многих отношениях это общий опыт. Коробки были практически идентичны. Все темно-коричневые с красноватым оттенком, прохладные и гладкие на ощупь. И на каждой на родном языке получателя было начертано простое, но загадочное послание: «Мера твоей жизни лежит внутри».