Мы сделали остановку, чтобы сменить кожаные сапоги. Мы захватили их с собой в теплую погоду, но теперь носить их было небезопасно. Наконец мы достигли нагромождения льда у скал мыса Уокер. Мы так намерзлись и изголодались, что эти глыбы льдов высотой не менее 50 футов могли бы стать непреодолимой преградой. Но нам все же удалось перетащить через них сани и сделать это как раз вовремя. Северо-западный ветер обрушился на нас с такой силой, как будто был возмущен вторжением людей в его владения.

Поспешно разбив палатки, мы тут же стали снимать сапоги, чтобы проверить, не обморозили ли мы ноги. В порядке они или нет, можно было выяснить, лишь посмотрев на ноги, ибо мы уже давно перестали их чувствовать. Не скоро забуду, как больно мне было слышать восклицание одного отважного моряка из нашей партии, старшего на санях: «Обе ноги пропали, сэр!». И действительно, его ноги стали белыми, твердыми, как лед, и такими же холодными. Когда мы с беспокойством прикладывали теплые руки к его отмороженным ногам, они тут же поглощали наше тепло и похолодевшие руки приходилось как можно скорее отогревать. Когда кровообращение начало восстанавливаться, бедняга, должно быть, испытывал невыносимые страдания. Несколько часов спустя на отмороженных ногах образовались большие пузыри, как будто их ошпарили кипятком.

Нам и так было тесно в палатке, а теперь положение ухудшилось еще и тем, что среди нас находился больной. О том, чтобы уснуть, не могло быть и речи. Оставалось только сжаться в комочек, стараясь занять как можно меньше места и думать о чем угодно, только не о пронизывавшем до костей холоде.

Я не собираюсь давать здесь подробное описание деятельности южного санного отряда. Хочу лишь рассказать о тех событиях, которые позволят читателю понять, с чем сопряжены подобного рода арктические походы. Я не буду также подробно комментировать эти события, отсылая тех, кто интересуется деталями, к голубым книгам адмиралтейства. Там подробно рассказывается о том, что мы ели, пили, как спали и передвигались.

С каждой пройденной милей мы все тверже убеждались в том, что корабли смогут подходить к этому берегу лишь при исключительно благоприятных условиях, какие наблюдались крайне редко, ибо припай здесь, судя по всему, накопился за много лет. Затем мы попали в район, где лед был еще старее; и там неровности на поверхности, образовавшиеся из-за зимних снегопадов и летних оттепелей, казались непрерывным чередованием холмов и долин. Здесь наши люди шли с неослабевающей энергией, то поднимаясь по крутым склонам, то пересекая маленькие овражки, где глубоко проваливались в рыхлый снег. Это отягощало и без того трудное продвижение. Чтобы избавиться от такого льда, по которому идти сколько-нибудь продолжительное время было совершенно невозможно, мы направились к суше. Лучше уже следовать вдоль берега по глубокому снегу, чем так мучиться на ледяном поле.