От частой недосыпки,

От пыли, от свинца

Мы все здоровьем хлипки,

Все зелены с лица…

Вернувшись домой, Княгининский все еще видел перед собой сутулые спины и чувствовал на губах тяжелый, кислый привкус свинца.

Прошло несколько лет, но мысль о тяжелом труде наборщика не покидала студента. Неужели нельзя усовершенствовать наборный процесс?

Княгининский никогда прежде не интересовался печатным делом. Теперь же он зачастил в типографию, раздобыл иностранные книги о полиграфии, познакомился с описаниями наборных машин, построенных за рубежом. Конструкция некоторых из них поразила его остроумием и законченностью. Но почему эти машины не применялись так широко, как они, на первый взгляд, заслуживали?

Видимо, все дело в том, что они экономили время, но не сохраняли рабочую силу - обслуживающий персонал их был велик. Нужно создать наборную машину, действующую самостоятельно, без помощи человека.

Княгининский всего себя отдал будущей машине, неясные контуры которой вскоре превратились в строгие линии чертежа. Петр Петрович поехал в Петербург, предложил свое изобретение владельцам типографий. Ему отказали: «Россия, слава богу, богата дешевой рабочей силой, а если уж и понадобится какая-нибудь машина, можно выписать из Германии».

Лишь один человек поддержал его - Лонгин Федорович Пантелеев (1840 - 1919), впоследствии видный издатель-просветитель, а в ту пору только что окончивший университет юноша, член революционной организации «Земля и воля». Много лет спустя он вспоминал: «Княгининский обнаруживал выдающиеся сведения в физике, главным образом, по отделу электричества и приложению его к техническим процессам. В то же время он заявлял готовность служить своими познаниями для воспроизведения нелегальной литературы. Я приобщил его к «Земле и воле» и, так как он абсолютно не имел никаких определенных средств, то но временам из кассы «Земли и воли» выдавал ему маленькую субсидию; кроме того, старался познакомить с людьми, которые могли бы заинтересоваться утилизацией его специальных знаний».

Новые друзья вскладчину собрали деньги и отправили изобретателя в Париж - претворять идею в жизнь. Там он в конце 1868 - начале 1869 г. и построил первую в мире автоматическую наборную машину, которая работала сама, без помощи человека. Княгининский назвал ее «автомат-наборщик». Управляла им перфорированная бумажная лента. Каждому типографскому знаку соответствовала определенная комбинация отверстий.

Литеры были собраны в магазине, установленном на чугунной плите, которую поддерживали три массивных столба. Отверстия отделений магазина открывались в нужный момент для того, чтобы выпустить литеры в верстатку. Отделения были перемечены особыми знаками; их комбинация для каждой литеры соответствовала совокупностям отверстий, которыми этот знак обозначался на перфорированной бумажной ленте. Последнюю перемещал металлический барабан, включенный в электрическую цепь. Сверху по ленте скользили «щупальцы», соединенные проводом с подобным же устройством, касающимся знаков магазина. Когда под «щупальцами» магазина и ленты знаки совпадали, электромагнит, включенный в цепь, останавливал верстатку, ходившую по длинному винту, как раз у нужного отделения магазина. Замок отделения открывался и выпускал литеру.