Потом я сделал сэндвич из остатков еды и налил себе вторую чашку кофе за день, холодного и без сахара. Я уже поднес ее к губам, когда в дверь позвонили. Я не очень люблю незваных гостей, поэтому недовольно поставил чашку на кухонную столешницу.

Если бы я знал, что последует за этим звонком, я бы, наверное, не открыл. Хотя кого я обманываю? Разве я мог ему отказать? Да и все равно это произошло бы. Раньше. Позже. Какая разница? Я как будто с самого начала играл в русскую рулетку, только с заряженным пистолетом: одна из пуль должна была попасть мне в сердце.

Я все еще опирался рукой на дверную раму, когда понял, что дело серьезное. Оливер, насупленный и серьезный, прошел в дом, отказался от кофе и потянулся за бутылкой бренди на верхней полке шкафчика.

— Неплохо для утра вторника, — заметил я.

— Черт побери, у меня проблема.

Я стоял в одних плавках, а Оливер в брюках и белой рубашке, заправленной внутрь. Совсем не в его стиле.

— Не знаю, что делать. Прокручиваю в голове варианты, но они закончились… В общем, я думаю… я думаю, мне нужна твоя помощь.

Я насторожился. Оливер никогда ни о чем не просил, даже у меня, хотя мы считались лучшими друзьями с того момента, как научились кататься на велосипеде. Он не просил ни о чем даже в худшие моменты своей жизни. То ли из гордости, то ли из желания доказать себе, что сам справится даже с самой паршивой ситуацией. А может, не хотел беспокоить.

Как бы там ни было, я ни секунды не сомневался.

— Ты знаешь, я все сделаю ради тебя.

Оливер залпом выпил бренди, поставил стакан в мойку и завис над ней, упираясь руками в бортики раковины.

— Меня отправляют в Сидней. Временно.

— Что-о-о-о-о? — Я вытаращил глаза.

— Три недели в месяц в течение года. Они хотят, чтобы я курировал новый филиал, и говорят, что я смогу вернуться, когда все устаканится. Я бы отказался, но, черт возьми, мне удвоили зарплату, Аксель. Сейчас мне очень нужны деньги. На нее. И на все остальное.

Он нервно провел руками по волосам.

— Год — это не так уж и много… — возразил я.

— Но я не могу взять ее с собой. Не могу.

— В смысле?

Конечно, я прекрасно понимал, что означает это «я не могу взять ее с собой». И все же язык не повернулся отказать, потому что они были моими самыми любимыми людьми. Моей семьей. Не той, что тебе достается (тут у меня все в полном порядке), а той, которую выбираешь.

— Я знаю, что прошу тебя принести себя в жертву…