— Как я понимаю, ты уже обо всем договорился с «Крукшанк и Уиллис» и втайне от меня перекупил их долю, — с горькой усмешкой сказал Чарли.

— Мы договорились только о принципиальных моментах. «Крукшанк и Уиллис» хотят выйти из игры, тебе это отлично известно, они сейчас ищут покупателя на свои тридцать процентов. В сложившейся ситуации маловероятно, что у них будет масса предложений. Немногие финансовые учреждения планируют развивать отношения с Москвой, но «Дармштадт Коммерцхаус» составляют исключение по причинам, о которых мы с тобой уже говорили. Но мы ничего не будем предпринимать без твоего личного одобрения. И я прямо сказал об этом Яну. Прежде всего нас интересуешь ты и твоя команда. Без твоих парней у нас ничего не получится.

Чарли закрыл глаза. Он понимал, что предложение Стюарта — спасательный круг для него, его компании и, возможно, всей его жизни. Инвесторы разлетались во все стороны, как купальники на французском пляже. Если так пойдет и дальше, то через пару месяцев фонд прекратит существование. Его объем уже упал на восемьдесят семь процентов. Чарли боялся отвечать на телефонные звонки — каждый раз это был очередной разъяренный инвестор. Продажа фонда какому-нибудь предприятию вроде «Дармштадт Коммерцхаус» была наилучшим выходом из положения. С бездонными немецкими карманами он смог бы продолжать управлять своими делами как и прежде.

Стюарт надеялся, что их давнишняя вражда сейчас не будет иметь никакого значения: он делал серьезное деловое предложение, и Чарли должен принять его как профессионал. Однажды Стюарт сказал Мэри: «Мы с Чарли похожи друг на друга, как гвоздь на панихиду, никогда нам нс быть закадычными друзьями, но если бы мы смогли работать вместе, то я был бы этому очень рад».

Стюарт взял пустой стакан Чарли и снова наполнил его.

— Есть еще одна вещь, которую ты должен знать о «Дармштадт Коммерцхаус»: у нас столько аналитиков высочайшего класса, сколько я не встречал нигде. Мы могли бы соединить тебя с нашим российским отделом, и ты сразу же начал бы пользоваться преимуществами. У нас работает человек, который когда-то учил меня в Бирмингемском университете, — профессор Барри Томпкинс. Его достала система образования и ее нищенские зарплаты. Он знает о советской плановой экономике больше, чем кто-либо из живущих на земле. Просто уму непостижимо!

Чарли пожал плечами:

— И кому я буду отчитываться в своей деятельности?

— Да, это тоже очень важный момент, — понимающе кивнул Стюарт. — Если мы обо всем договоримся, твоя компания станет дочерним предприятием отделения развивающихся рынков «Дармштадт Коммерцхаус», которое возглавляет, как я уже сказал Манфред Фримель. Я его первый заместитель и курирую текущие вопросы по Восточной Европе и Тихоокеанскому региону. Полагаю, я стану твоим непосредственным начальником, мы будем встречаться шесть раз в год в Москве, чтобы консультироваться с тобой. Манфред будет принимать участие в оперативных собраниях во Франкфурте два раза в год, но все мы будем постоянно поддерживать связь по факсу, электронной почте, телефону и так далее. Я вижу основную задачу в том, чтобы обеспечить тебе поддержку в твоей новой должности исполнительного директора.