Перед ужином, когда все расселись за столом, Стюарт встал со своего места и попросил тишины.

— Думаю, вам интересно, зачем я пригласил вас сюда, — начал он. — Тем более — столь поспешно. И я очень рад, что вы смогли принять мое приглашение, особенно это касается Абби. Прошу прощения, если мое поведение было чересчур загадочным, но я собираюсь немедленно все объяснить. Я много думал о том, как нам следует поступить, и решил сперва посоветоваться с вами. Нас объединяет только одно: все мы крестные дети Маркуса. Не знаю, как вы, но у меня к нему очень неоднозначное отношение. Он приглашал нас на чудесные каникулы, с ним мы пережили действительно захватывающие приключения, и все мы чем-нибудь ему обязаны — кто-то больше, кто-то меньше. Но в последнее время я все чаще думаю о нем с неприязнью. Теперь я не стесняюсь признать, что раньше я его побаивался. Когда я был мальчишкой, он пугал меня почище привидения. Во Франции и на Багамах я боялся даже взглянуть на него. Интересно, вы испытывали что-то похожее?

Он молча посмотрел на пятерых взрослых людей, сидевших за одним столом. Мэри и Абигейль кивали, неожиданно посерьезневший Джеми молча разглядывал нож, а Чарли выжидательно смотрел на Стюарта, пытаясь понять, куда тот клонит. Он и не думал признаваться в том, насколько сильно пугал его Маркус. Сэффрон казалась полностью погруженной в собственные мысли.

— Почти все мы так или иначе работали на Маркуса, мы зависим от него гораздо сильнее, чем большинство крестных детей зависит от своих крестных родителей. — Стюарт намеренно не смотрел никому в глаза и в особенности избегал взглядов Сэффрон и Абби. — Мы по-разному знакомы с Брэндом, у кого-то с ним сложились близкие отношения, у кого-то — не очень.

Я не собираюсь нарушать данных мною обещаний, я просто скажу, что он стал причиной многих и страшных несчастий для некоторых из нас.

Он старался говорить так спокойно, как только мог, и коротко поведал собравшимся все, что ему стало известно об обстоятельствах гибели отца и желании Маркуса замести следы.

— До этого момента, — сказал Стюарт, — я считал Маркуса изощренным приспособленцем, обаятельным злодеем, если угодно. Он казался мне человеком, который при всей своей подлости делает жизни других более интересными. Мне никогда не нравились его методы, но я готов признать, что сам восхищался им и ничего не мог с этим поделать. Он действительно великий человек. Если бы таких людей не было, жизнь была бы скучна. Но теперь, узнав правду, я больше не могу относиться к нему по-прежнему. Мне сложно воспринимать его мораль. Воплощение зла — это, может быть, слишком громко сказано, но мне никогда еще не приходилось встречать более лживого человека. Будучи сотрудником «Дармштадт Коммерцхаус», я нахожусь в затруднительном положении. О Корпорации Брэнда ходит масса дурных слухов. Думаю, вы тоже в курсе некоторых из них.