Обе женщины слушали меня без удивления. Моя история не была чем-то из ряда вон выходящим, а мои слова лишь подтверждали то, о чем они уже догадывались. Подобные истории им приходилось слышать и раньше.

Я была сломлена и опустошена. И мне было совершенно безразлично, что подумают обо мне эти добрые женщины, мне даже было все равно, что сделал бы со мной Абдул Халик, узнай он о моем сегодняшнем признании. Я устала бояться. Но я продолжала думать о тете Шаиме и о горьком выражении на ее лице — о горечи разочарования тем, как сложилась судьба ее племянниц. А затем я подумала о бабушке Шекибе, чья история загадочным образом словно бы вплеталась в мою жизнь.

— Аллах Милосердный, Рахима-джан, — выдохнула Хамида, — даже не знаю, что сказать.

Мы приближались к дверям Учебного центра. Миссис Франклин стояла на пороге и приветливо улыбалась нам.

— Мы должны что-то придумать… Должен же быть какой-то выход, — не очень уверенно добавила Хамида.

— Пойдем, — шепнула Суфия, покосившись на сопровождавших нас охранников, — не стоит тут задерживаться. Поговорим внутри.

Рука Суфии мягко опустилась мне на плечо, и я позволила ей подвести меня к дверям Центра. Поднимаясь по ступенькам, я продолжала думать о том, что сказала мне тетя Шаима, когда я передала ей историю о девушке, которой муж после неудачной попытки сбежать от него отрезал ухо.

«Бедная девочка, — вздохнула тетя Шаима, — она бежала из-под протекающей крыши, а попала под ливень».

Глава 67 РАХИМА

Глава 67

РАХИМА

— Я плохо себя чувствую, — слабым голосом произнесла я и болезненно зажмурилась на свет, надеясь, что мои страдания выглядят достаточно убедительно.

Бадрия громко засопела и с трагическим видом уперла руки в бока.

— И что, теперь мне одной идти на заседание? А кто, скажите, пожалуйста, будет заполнять все эти анкеты?

— Прости, Бадрия, но я действительно нездорова. Желудок. Вероятно, съела что-то испорченное… Не уверена, что смогу даже доехать до парламента. Кажется, мне снова нужно в туалет…

— Вечно так, — Бадрия драматичным жестом вскинула руки вверх, — от тебя никакого проку, одни проблемы! — Она схватила сумку и вылетела из комнаты.

Я подкралась к двери, прислушиваясь к ее удаляющимся шагам. Голоса Маруфа и Хасана, которые ждали нас на этаже в холле, звучали приглушенно, но раздраженный голос Бадрии был слышен отлично.

— Она не поедет. Говорит, заболела. Пусть остается в номере, а я не собираюсь получать из-за нее нагоняй. Меня и так уже предупредили в секретариате: еще одно пропущенное заседание…