Появление языка Гивон связывает с тем, что, когда сообщества гоминид разрослись, разные представители одной и той же группы стали добывать разные типы пищи, подчас уходя для этого за многие километры[80]. Это привело к разрушению информационной общности — у отдельных особей появились воспоминания и планы, которые не были известны другим членам группы. Увеличение темпов культурных изменений также усиливало информационное неравенство в группах гоминид (одни особи лучше знали про одни элементы культуры, другие — про другие). Соответственно, возник спрос на сообщения, которые можно понять не на основе общего знания и видимой ситуации, а исключительно на основе языковых данных, т. е. сообщения, организованные при помощи грамматики.

Главной функцией грамматики Гивон считает отражение того, что́ думает и знает другая особь. Грамматика, по его мнению, не возникла одномоментно, она развивалась постепенно, как у детей. И так же, как и в детской речи, вероятно, уточнение характеристик сообщаемой ситуации происходило поначалу в диалоге (такой тип общения позволяет вводить новые детали постепенно, без необходимости произносить по нескольку знаков за одну реплику, а собеседнику нет надобности понимать их все сразу).

Гивон обращает внимание на то, что слова сами по себе не могут участвовать в коммуникации: чтобы быть элементом коммуникации, слово должно не просто что-то означать, оно должно что-то сообщать другому. Поэтому первыми единицами коммуникации были, видимо, однословные предложения, доступные ныне и полноценным носителям языка, и афатикам, и говорящим на пиджине, и маленьким детям.

Начиналась коммуникация, по мнению Гивона, с указательных жестов и вокализаций, а значит, первыми словами были указательные местоимения (из которых впоследствии произошли личные местоимения и артикли). Далее, с развитием сообщений, выходящих за рамки «здесь и сейчас», формируется хорошо закодированный словарь и, соответственно, фонологическая система. Изначально этот словарь, согласно гипотезе Гивона, состоял из существительных; глаголы появились позднее. Когда в речи стали использоваться предложения из многих слов, возникла синтаксическая иерархия. Например, соединение глагола с его объектом — это уже синтаксическая составляющая, глагольная группа.

Употребление слов в определенных конструкциях, комбинациях с другими словами, привело к появлению грамматических показателей — это хорошо известный процесс грамматикализации (см. гл. 1).

Пути грамматикализации — те конструкции, из которых возникают знакомые нам показатели падежей, глагольных залогов и т. д., — к настоящему времени достаточно хорошо изучены. Поэтому мы можем легко представить себе, как из первых, самых простых фраз, соположений слов, подчиненных еще принципам протограмматики, формируются — в соответствии с установленными закономерностями — все привычные нам элементы грамматики, присущие настоящему человеческому языку.