Наши истребители перестали появляться в воздухе. Полностью прекратилось сообщение по воздуху. Только иногда отдельные самолеты с большим риском вылетали на остров Трук и возвращались обратно, выполняя особо важные задания или доставляя хинин для больных малярией.

В сложившейся обстановке наша операция против острова Моно, к которой мы так усердно готовились, не могла быть осуществлена. Напрасно погибли 70 дорогих мне подчиненных во главе с младшим лейтенантом Кавагути. Глубоко скорбя об этих жертвах, мы вынуждены были отказаться от проведения задуманной операции.

В штабе эскадры мне предложили возвратиться на остров Трук, а оттуда я вылетел в Японию для решения дальнейшей судьбы моего отряда.

Как было ни тяжело, но я вынужден был пока оставить подразделение лейтенанта Сасада в Рабауле.

В апреле 1944 года я отплыл из Рабаула на подводной лодке, которой командовал Итакура. Это была последняя подводная лодка из базировавшихся в Рабауле.

Итак, крепость Рабаул, ранее наводившая ужас на противника, теперь превратилась в осажденный лагерь, брошенный на произвол судьбы в 2600 милях от родины. В условиях полного превосходства противника в воздухе там каждую минуту можно было ожидать высадки десанта.

Сколько бы дивизий ни обороняли Рабаул, судьба его представлялась мне крайне печальной. И все это потому, что у нас в Рабауле не было самолетов.

План контрвысадки на остров Сайпан 

План контрвысадки на остров Сайпан 

Острова Южных морей — это острова мечты, песни и романтики. И удивительного цвета вода, и ярко-зеленая растительность под ослепительными лучами знойного южного солнца вызывают здесь какие-то особенные чувства, совершенно отличные от тех, которые возникают у людей, например, в Японии.

Остров Трук, один из таких чудесных островов, произвел на меня такое сильное впечатление, которое, вероятно, до самой смерти не изгладится из памяти. Когда мы еще во время тренировок подходили к этому острову, то я испытывал чувство, подобное тому, какое бывает у счастливого человека с незапятнанной душой, человека, любимого родителями и любящего все на свете.

Оказавшись на берегу этого замечательного острова по прибытии из Рабаула, я увидел прежде всего свежие следы недавней бомбардировки. И хотя по-прежнему сияло яркое южное солнце, такой же прекрасной оставалась растительность и так же чудесно выглядела морская вода, я не ощутил в этот раз прилива чувства радости. Теперь мне Трук уже не казался островом мечты и романтики: он предстал передо мной во всей своей суровой действительности, которую можно назвать одним словом — война. Возможно, другое отношение к острову появилось под влиянием впечатления, которое произвела на меня слабость 4-й эскадры, не сумевшей отбить жестокие удары палубной авиации быстроходного оперативного соединения противника. Личный состав находившегося на этом острове штаба этой эскадры приобрел худую славу. Эту эскадру стали называть «мертвой эскадрой».