Тотчас после приземления некоторым командам пришлось вступить в бой, что очень осложнило выполнение ими их основной задачи. Однако на 50 % эта задача была выполнена. По сравнению с предыдущими воздушно-десантными операциями, проводившимися без команд наведения, выполнение этой задачи даже наполовину явилось большим достижением.

Действия 82-й дивизии

Мой собственный опыт можно считать типичным для большинства командиров частей, и поэтому на нем стоит остановиться. Я был назначен командиром оперативной группы «А», состоявшей из трех парашютных полков 82-й дивизии, саперной роты, артиллерийского подразделения, группы воздушной поддержки, группы управления огнем корабельной артиллерии и штаба группы. Моя группа должна была десантироваться между 01 час. 00 мин. и 03 час. 10 мин. в день D в трех районах, показанных на рис. 9. Для транспортировки группы было выделено 378 самолетов С-47 9-го транспортно-десантного авиационного командования. Следующим рейсом за нами должны были следовать остальные перевозимые по воздуху части 82-й дивизии на 428 планерах, 52 из них должны были приземлиться до рассвета, а остальные — после рассвета.

Мой самолет был ведущим в группе самолетов, доставлявших 508-й парашютно-пехотный полк, который по плану должен был десантироваться в зоне N. Первый самолет оперативной группы «А» поднялся в воздух 5 июня в 23 час. 15 мин. Взлет и полет над Англией проходили точно по расписанию. Стоя у дверей своего самолета, я видел все визуальные навигационные сигналы. Разговаривая время от времени с пилотом через старшего парашютной команды, я убеждался, что все идет хорошо. Покинув Англию, мы некоторое время не встречали никакого противодействия противника. Оглядываясь назад, я видел, что воздух, насколько мог охватить глаз, был заполнен массой самолетов С-47, летящих плотным строем. Вид был поистине великолепный. Пролетая над островами, расположенными возле побережья Нормандского полуострова, наши самолеты попали под обстрел легкой и тяжелой зенитной артиллерии немцев. Однако снаряды разрывались с недолетом. Это было хорошим предзнаменованием. Французское побережье мы пересекли точно по расписанию. С самолета берега Франции выглядели точно такими же, как и берега Италии, — земля была красновато-коричневой, а дороги и небольшие группы домиков нормандских деревень резко выделялись при свете луны. Было тихо, зенитные орудия молчали (хотя позже другие командиры воздушно-десантных частей и подразделений докладывали, что они были обстреляны зенитной артиллерией, когда пролетали над побережьем). Через несколько минут мы пролетели немного севернее города Брикбек, а затем самолеты вошли в густые облака. Облачность была настолько плотной, что из двери не было видно крыльев самолета. В первый момент я подумал, что мы попали в дымовую завесу, поставленную противником. Однако самолет продолжал лететь, и вскоре мне начало казаться, что, кроме нас, находящихся в самолете, в мире нет никого. Каждый старший команды парашютистов помнил время полета до различных ориентиров в Нормандии. Я знал, что мы должны будем оставить наш самолет через 7,5 минуты после того, как пролетим над линией побережья Франции, чтобы попасть в свой район выброски. Примерно через 7 минут после того, как мы пересекли береговую линию, облака начали рассеиваться. Когда прояснилось, я увидел вспышки огня большого количества зенитных орудий и разрывы снарядов справа от нашей колонны. Наверное, это был Этьенвиль. Нам сообщали о большом скоплении зенитной артиллерии в этом районе, и в тот момент мы должны были находиться как раз над ним.