Аналогичным образом, интеграция с Россией не привела к какому-то концептуальному осмыслению отношений двух стран и народов, в том числе в аспекте культурных и исторических связей. Отношения в рамках Союзного государства всегда строились на подчеркнуто прагматической, приземленной основе, затрагивающей аспекты сугубо экономического взаимодействия. В лучшем случае политики обоих государств ограничивались общими фразами о «братских отношениях», а из истории вспоминали разве что совместную борьбу с нацизмом в годы Великой Отечественной войны.

С началом многовекторного курса, расцвет которого пришелся на вторую половину 2010-х годов, государственная политика в области национального строительства вновь сместилась в сторону построения белорусской идентичности, максимально дистанцированной от России и русских.

По сути, в этот период происходит постепенная реабилитация белорусского национализма, пусть и в сильно смягченном виде. В области исторической памяти основной акцент делается на периодах Великого княжества Литовского и Речи Посполитой. В национальный исторический пантеон включаются представители польско-литовских шляхетских и магнатских родов (Радзвиллы, Сапеги и др.), чья жизнь и деятельность была связана с территорией Белоруссии, а также такие персонажи, как Адам Мицкевич или Тадеуш Костюшко — деятели польской культуры, но родившиеся на территории Белоруссии, что позволяло говорить о них как о «белорусах». Понятно, что подобные трактовки истории и культуры Белоруссии делают ее максимально не похожей на Россию, способствуя формированию у белорусов чувства отчужденности и обособленности от восточного соседа.

По всей республике открываются многочисленные магазины, торгующие «национальной символикой», в том числе бело-красно-белыми флагами и гербами «Погоня». В 1991–1995 годах они были государственными символами Белоруссии, впоследствии использовались в основном националистической оппозицией, которая настаивает на том, что эти символы — национальные и имеющие давние исторические корни. После событий 2020 года националистическая символика оказалась под негласным запретом.

В языковой сфере в этот период проводится так называемая «мягкая белорусизация». Она практически никак не повлияла на реальное распространение белорусского языка, но способствовала существенному повышению его символического статуса по отношению к русскому. Среди прочего, «мягкая белорусизация» включала в себя планомерный перевод на белорусский язык уличных вывесок и дорожных указателей, внедрение так называемой белорусской латинки (под предлогом удобства навигации для иностранцев).