Засим между супругами вспыхнула свара, имевшая вот какой предмет. Миссис Смоллбоун потребовала, чтобы ее супруг без промедления разрубил питона и достал оттуда чемпионку по породе, может быть, еще живую. У мистера Смоллбоуна было другое мнение: он склонялся к мысли, что Кенди бесповоротно протянула лапки, хотя кончики оных еще торчали из пасти змеюки. Ну а коль скоро собачонка все равно пропащая (как он сам выразился), зачем лишать жизни еще и столь великолепного четырехъярдового питона? Где еще сыщешь подобного во всем Ланкашире? Такого нет даже в зоопарке Белль-Вю в Манчестере!

Но, как выяснилось, миссис Смоллбоун оказалась еще решительнее на действия, чем на слова. Она кинулась к сараю, где держали кухонную утварь, и тут же прискакала с двумя самыми большими из хранившихся там ножей — один для разделки мяса, другой для обрезки деревьев.

— Убей! Убей гадину! — орала она, размахивая этими орудиями перед самым носом у благоверного.

Шум привлек внимание соседа; увидев, что происходит, он накрепко запер ворота на засов и только после этого набрал полицейский номер — 999. Вот почему в этом деле оказались замешаны констебль Шофилд и его коллега в юбке.

— Есть ли шанс, что собака еще жива? — спросил полисмен, когда я щупал пальцами выпуклость, скрывавшую Кенди. — С того времени прошло около двадцати пяти минут.

— Там же нет воздуха, — угрюмо пробормотал Смоллбоун.

— Откуда ты знаешь, чертова задница! — пролаяла жена, устремив на него такой взгляд, которым убийца глядит на жертву. — Сколько пишут в газетах про людей, которые оказывались живы, хотя их давно записывали в покойники! — Она снова подняла вой, требуя, чтобы я немедленно начал операцию.

— Так вы могли бы вскрыть Сэмми, не убивая его? — спросил Смоллбоун спокойным, но безнадежным тоном. Его лицо покраснело вновь.

— Я могу дать ему наркоз и сделать гастротомию, — ответил я. — Но всякая операция связана с риском. Что касается собаки, то после получаса пребывания в теле змеи она практически наверняка мертва. Не забудьте, что Сэмми не просто так проглотил ее — он ее сперва укусил. — Я разжал змее челюсти, чтобы продемонстрировать мощный зубной аппарат. Сэмми не сопротивлялся. Он наслаждался послеобеденной дремой.

— Приступайте, доктор! — закричали в унисон оба Смоллбоун. Согласились хоть на этом, и на том спасибо.

Я склонился над наркозной машиной. В то время лучшим и наиболее безопасным анестезирующим средством для змей были пары галотана. Надев Сэмми на морду маску, похожую на трубу, я включил кислород и присоединил галотановую трубку. Дыхание у змей очень медленное, так что прошло минут пять, пока питон расслабился и лишился сознания. За это время я подготовил к работе необходимые инструменты и стерильные перевязочные материалы. Смоллбоуны продолжали свою яростную перепалку, хотя уже не столь многословную, а полицейские стояли, безмолвно глядя на нас.