Инициатива пришла снизу.

Полковник Михаил Гордеевич Дроздовский, бывший командующий 14-й пех. дивизией, после настойчивых просьб в начале декабря получил разрешение Щербачева формировать добровольческие части.

Храбрый, решительный, упорный человек, большой патриот, Дроздовский взялся лихорадочно за дело, и скоро в окрестностях Ясс (местечко Соколы) он начал собирать добровольцев, преимущественно офицеров, и накапливать военное имущество. Какими оригинальными средствами приобреталось оно, об этом образно говорят участники:

«…Добровольцы устраивали у дорог, вблизи путей следования удиравших с фронта частей, засады; неожиданно нападали на голову колонны и захватывали ехавших обыкновенно впереди начальников; затем быстро и решительно отбирали от всех оружие, увозили с собой необходимое имущество, а иногда забирали и офицеров, следовавших с частями». Никакого сопротивления солдаты при этом не оказывали.

Таким путем отряд Дроздовского приобрел оружие, легкую и тяжелую артиллерию, техническое имущество и обоз.

Между тем, украинская рада приступила к сепаратным переговорам о мире с центральными державами. Только это обстоятельство раскрыло, наконец, глаза союзным миссиям, и они более внимательно начали относиться к идее добровольчества. Под их влиянием и ген. Щербачев решил расширить рамки организации и приказом от 24 января учредил должность «инспектора по формированию добровольческих частей». Дроздовский был отодвинут на задний план, а инспектором назначен ген. — майор Кельчевский; при нем большой штаб; предположено было формировать отдельный корпус.

В своем первом приказе новый руководитель обратился к добровольцам со следующими словами:

«…Вам, скромные, но мужественные люди, отрезвевшая Русь скажет спасибо за то, что среди всеобщей злобы и подозрений, среди анархии и подлых наветов… вы с верой в Бога взялись за великое дело по созданию силы для борьбы по восстановлению порядка и на защиту будущего Учредительного Собрания»…

Офицерство стекалось, однако, медленно. Те причины духовного переутомления и всеобщего нравственного упадка, о которых я говорил раньше, здесь, на Румынском фронте обострялись еще отсутствием имени. Имени — привлекающего, импонирующего, вокруг которого могли бы объединиться все, сохранившие «светильники непогашенными».

В результате из всего огромного численно Румынского фронта к концу февраля собралось в районе Ясс (1-я бригада полк. Дроздовского) около 900 добровольцев, в районе Кишинева (2-я бриг. ген. — лейт. Белозора) около 800. Одесса, в которой насчитывалось до 15 тысяч офицеров, эта — «прекрасная Ниневия, где все продается и все покупается» — не откликнулась вовсе…