В Центральной России было принято смотреть на новгородцев как на крамольников и вероотступников из-за их связей с «латынянами» – Литвой и Ганзой. Поэтому простой народ приветствовал разгром Новгорода при Иване III.

Теперь князья уже неохотно шли на службу к Новгороду. Его вооруженной силой осталось народное ополчение во главе с тысяцким. И когда в 1471 г. Новгород в поединке с Москвой посадил на коней 40 тысяч гончаров, плотников и других ремесленников, которые, по выражению летописи, «отродясь и на лошади не бывали» [11, т. 2, с. 101], четырехтысячное московское войско с легкостью их разгромило, положив 12 тысяч новгородцев на месте.

Итак, усиление власти князей в противовес городам и боярам обеспечило монгольское иго. Но почему князь, а потом царь мог одержать победу над союзом городов и бояр?

Потому что прочного союза между этими двумя силами быть не могло. По своей экономической сущности они противостояли друг другу. Бояре, естественно, были за феодальную раздробленность, а города – против феодальной раздробленности, которая препятствовала развитию торговли и товарного производства.

Но главное – цари опирались на армию, т. е. на служилых дворян, которые полностью зависели от царя через свои поместья. Как выразился один историк, через поместья государственная власть держала дворян «на коротком поводке». В Западной Европе существовал закон: «Вассал моего вассала – не мой вассал». Рядовые дворяне находились в подчинении крупных феодалов. У нас дворянское войско оказалось полностью в руках царя. Это была такая сила, которой ни бояре, ни города противостоять не могли. И вместо правового государства Западной Европы здесь возникло неправовое государство – царское самодержавие.

Отсутствие городских свобод, естественно, тормозило развитие ремесла, которое особенно пострадало от монгольского нашествия. Монголы разрушали города, угоняли в плен ремесленников. В XIV в. ремесло снова начинает развиваться, но не восстанавливает прежнего значения, потому что в период упадка ремесла в противовес ему в России стали усиленно развиваться крестьянские промыслы, которые и заняли место ремесла. Когда городское ремесло на время почти перестало существовать, потребность в ремесленных изделиях оставалась, и крестьянам приходилось самим изготовлять необходимые вещи. Естественно, такие крестьяне-ремесленники стали готовить изделия не только для себя. Не стоило, например, строить гончарную печь, чтобы изготовить несколько горшков для своей семьи.

И крестьянские промыслы заняли «экологическую нишу» ремесла. Когда городское ремесло стало возрождаться, оказалось, что его место было уже занято.